Жан Эшноз - Чероки

Некоторых пришедших Жорж не знал — наверняка это были родственники усопшего, а среди них пожилая дама в рыжих мехах, физически поддерживаемая насупленным подростком в Perfecto, а морально — низеньким суетливым человечком с тонкими усиками и обликом страхового агента, в бежевом габардиновом плаще и пятнистой бежево-коричневой шляпе с узкими полями и оранжевым перышком, торчавшим из-за ленты. В отличие от подростка он выглядел радостно-оживленным, как будто уговорил клиента подписать страховку на все случаи жизни. Он слегка походил на Риперта — вполне мог доводиться ему братом.

Зато вдовы здесь не было — или же их было две, примерно одного возраста; они старательно избегали друг дружку, но одна из них выглядела более скорбящей, чем другая. Этель о чем-то беседовала с Вероникой, Кремье подошел к Фергюсону — наверное, еще не все выяснил для себя. Какое-то время Жорж неприкаянно брел в этом кортеже, потом присоседился к супругам Бок. «Случайность! — сказал Бок, грустно пожав ему руку. — Просто трагическая случайность!» Он выглядел подавленным, отстраненным и машинально вертел обручальное кольцо, вросшее в его безымянный палец, как старая стяжка.

Наконец подошли к узкой могиле. Могильщики встали по бокам ямы и проворно спустили в нее гроб на веревках. Одна из вдов — та, что скорбела сильней, — бросила туда же несколько живых цветочков, и мужчины взялись за лопаты. Они действовали быстро и умело, с небрежной сноровкой истинных профессионалов и флегматичным спокойствием опытных мастеров. Казалось, они не хоронят покойника, а делают нечто другое: возводят низкую стену или копают ямки под капустную рассаду; в их движениях было что-то и успокаивающее, и одновременно шокирующее.

Тут Жорж Шав обернулся и увидел в десяти метрах от себя Женни Вельтман — новую и победно сияющую, как в первый раз, и, как тогда, в черном платье в серо-голубую крапинку. Она поманила его к себе и скрылась в чаще колонн и «руин», он пошел следом и догнал ее возле второго дополнительного выхода, ведущего на улицу Упокоения. Поодаль, на углу бульвара, стоял автомобиль — громоздкий, старозаветный темно-синий «Ровер»; его хромированные части четко отражали под множеством углов все окружающее. На водительском месте сидел водитель; он не обернулся, когда Женни Вельтман открыла заднюю дверцу и села в машину вместе с Жоржем, который расположился рядом с ней, за спиной шофера. «Ровер» тронулся с места при общем молчании.

На скрещении бульвара Менильмонтан и авеню Гамбетты, которая идет вдоль Восточного кладбища к востоку, стоит трехцветный светофор. Когда машина затормозила на красный свет, шофер нагнулся, вынул из бардачка плоский футляр с кассетой и сунул кассету в магнитолу; из четырех динамиков, скрытых в дверцах машины, полились первые такты «Чероки». Молодая женщина наконец прислонилась к плечу Жоржа. Он поднял глаза и посмотрел в зеркальце заднего вида: там, словно крупным планом на маленьком экранчике, ему улыбались глаза Фреда.

— Вот так, — сказал Фред. — Что будем делать дальше?

Нержавеющая сталь (нем.). (Здесь и далее прим. переводчика.)

«Чероки» — музыкальная композиция, популярная в 70–80-х годах прошлого века.

Название одной из французских провинций.

Le groin (фр.) — рыло, рожа.

Тергаль — синтетическое волокно.

Гржимек Бернгард (1909–1987) — немецкий зоолог.

Акробат, который, лежа на спине, жонглирует предметами с помощью ног.

Эванс Билл (1929–1980) — американский джазовый пианист.

Хуарес Бенито (1806–1872) — мексиканский политический деятель индейского происхождения, либерал и антиклерикал, президент республики (1858–1864, 1867–1872).

Базен Франсуа Ашиль (1811–1888) — маршал Франции (с 1864 г.). В 1862 г. послан служить в Мексику, женился на мексиканке и под ее влиянием вступил в борьбу с императором Максимилианом (см. ниже).

Максимилиан (1832–1867) — брат австрийского императора Франца-Иосифа, зять бельгийского короля Леопольда I, женатый на его сестре Шарлотте. В 1865 г. стал императором, в 1867 г. был взят в плен повстанцами и расстрелян по приказу Хуареса.

Новая Каледония — острова Меланезийского архипелага в Тихом океане. В 1850 г. после убийства аборигенами моряков с корабля «Алкмена» захвачена французами, в 1853 г. объявлена владением Франции. До конца XIX века служила местом ссылки преступников.