Туве Янссон - Игрушечный дом

— Нет, она не моя, — поправил Матс.

— Как не твоя?

— Только чертежи мои, а сама лодка пойдет на продажу.

— И кто же покупатель?

— Лильеберги еще не знают. Строят пока, и все.

Матс поднялся и скатал свои бумаги в трубку.

— Погоди, — сказала Анна. — Если б ты имел собственную лодку… что бы ты сделал?

— Ясно что! Вышел бы в море. На несколько дней.

— Один?

— Конечно.

— Когда-то я мечтала о лодке, о собственной лодке, чтобы стояла у берега и можно было в любое время уплыть на ней куда-нибудь. Тайком от других… Я мечтала о белой гребной шлюпке. А ты справишься с мотором?

— Я учусь, — ответил Матс.

Дверь черного хода открылась и закрылась опять, они подождали. Мимо по коридору прошагала Катри.

— Ну и как, трудно? — спросила Анна.

— Если с охотой, то нет. Лодку спускают на воду и напоследок еще раз проверяют, что и как. А после можно и о двигателе подумать, и о баках для горючего, и о скамьях. И о конках. Это все делается позже. Главное — спустить лодку на воду, чтоб очистить место в мастерской для следующей.

Анна не очень прислушивалась.

— Я ходила на веслах, — сказала она. — Брала у кого-нибудь гребной челнок и отправлялась в море, куда глаза глядят, но острова были чересчур далеко, и домой к обеду непременно надо было успеть… Впрочем, если я куплю нынче эту вот лодку, для которой ты сделал чертежи, не думай, что мне захочется все время плавать по морю. На самом деле такое желание возникает редко. В сущности, нужно только знать, что она есть… Это — суть лодки, понимаешь? Нельзя забывать, что она твоя.

— Не понимаю, — сказал Матс.

— Чего не понимаешь?

Матс лишь качнул головой, почти сурово глядя на Анну.

— По-твоему, я просто болтаю, — нетерпеливо проговорила Анна. — Ты не знаешь, что, если уж мне чего-то хочется, я своего добьюсь, любой ценой. Жаль только, хочется мне теперь редко… Но эту лодку я хочу подарить тебе. И все, хватит об этом, по крайней мере на сегодня хватит. Это будет наш с тобой секрет… Ладно, пойду прилягу. И спать я наверняка буду крепко-крепко и долго-долго.

— Можно тебя на минуточку? — спросил Матс.

Лильеберг оторвал глаза от работы и, смекнув, что дело у Матса сугубо частное, отвел его в глубь мастерской.

— Ну, чего?

— Ты эту лодку кому-нибудь обещал?

— Да как тебе сказать.

— Понимаешь, она моя, — прошептал Матс, — моя, я буду ее хозяином.

— Вон оно что. А как насчет оплаты? Не прояснилось?

— Почему? Все четко.

— Та-ак, значит, с этим порядок, — добродушно сказал Лильеберг. — Ты не волнуйся, лодка вовсе не обещана на сторону. Главное дело, я в курсе, а других это не касается. Анонимный заказчик — звучит-то как! Только чтоб все четко, с гарантией.

Вечером того же дня Лильеберг курил, стоя возле мастерской. Мимо по дороге шла Катри.

— Эй, ведьмочка! — окликнул он. — Дела-то помаленьку улаживаются.

Катри и ее пес остановились. Лильеберг вызывал у Катри симпатию.

— В общем, — сказал он, — похоже, все складывается как нельзя лучше. И с задатком можно повременить. Хорошо все ж таки, что не надо больше ходить вокруг да около и темнить, Матс теперь знает, что лодка для него.

Катри остолбенела.

— Кто это сказал? — спросила она.

— Матс, кто же еще. Все, говорит, улажено. Неужто оплошка вышла?

— Нет.

— У тебя усталый вид, — сказал Лильеберг. — Смотри на жизнь проще. Погоди, все само собой образуется, дай только срок.

— А вот и нет. Одним ожиданием ничего не достигнешь. Да и затягивается оно иногда чересчур.

Катри и пес зашагали дальше. Пес приотстал. А Лильеберг, провожая их взглядом, думал, что не все, видать, складывается как надо.

Катри направлялась к мысу, она снова и снова отдавала псу команды, очень спокойно, очень тихим голосом. Пес отбегал в сторону — шерсть на загривке дыбом, уши торчком, будто напасть хочет. И вдруг хладнокровие изменило Катри, она закричала на собаку, стояла посреди дороги и кричала — на собаку, на весь свет, на все, от чего ей было невмоготу; с губ срывались необдуманные слова, рожденные обманутой надеждой и усталостью. И тут пес залаял. В деревне никогда не слыхали, чтобы пес Катри Клинг подавал голос. Народ привык к тявканью местных шавок, но сейчас лаял огромный волкодав, и вся деревня слушала и недоумевала: что же такое случилось? Пес, продолжая лаять, медленно поплелся за Катри к дому. Она привязала его во дворе, а лай по-прежнему не умолкал.

— Что произошло с твоей собакой? — спросила Анна. — Почему она лает?