Александр Шелудяков - ЮГАНА

Стоял Михаил Гаврилович чуть в стороне от своего дома, у берегового обрывистого взгорка, смотрел в речную даль на плывущий там коч. Дул легкий ветер, и парусная ладья, казалось старику, замерла и нежилась средь реки с раскрытым косым парусом, похожим на крыло чайки.

Югана сидела около обласа на березовой чурке, обшивала лосиной кожей беседку, подколенную упорину. У эвенков был обычай, продиктованный, наверное, многовековым опытом, – сидеть и грести веслом удобнее, когда упор делается на колени, ноги подобраны под сиденье.

– Югана, погляди-ка, цыганский табор объявился! – крикнул Чарымов.

– Куда нынче идти цыганскому табору? Парусные цыгане давно уже не плавают на своих речных кочах. Нешто чужие цыгане заплыли с Иртыша? – хитровато посмотрев в сторону Чарымова, сказала Югана.

Старик сошел с берега по крутой тропинке. Остановился около Юганы, протянул бинокль. Эвенкийка посмотрела в «чужой глаз» на речную даль.

– Хо, како тебе, Чарым, табор? Идет по воде цыган Федя. Под белым крылом плывет…

– И чего зачастил в наши края? Нешто поживу учуял, а?

– След Пяткоступа ходил искать парусный цыган, – сказала Югана и, достав из замшевого мешочка трубку, набила табаком, закурила.

– Вот, раззуди тебя щекотка, и этого потянуло на «могильное» золото, – рассмеявшись, сказал дед Чарымов.

– Вождь парусных цыган идет к нам в гости.

Разговор у Юганы с парусным цыганом Федором Романовичем Решетниковым состоялся вечером, при свете керосиновой лампы. Стояла эвенкийка у открытого окна, курила трубку. С береговой стороны доносился малиново-серебряный звон колокола: бу-у-ум-м-ам-м… Югана счастливо улыбалась. Сбылось ее желание: на берегу, у школы, прикреплен к трубе турника свободно плавающий в проушинах большой колокол, который раскачивается от ветра небольшим дощатым «парусом». Дунет ветерок в парус, качнется труба в проушинах заодно с колоколом, и поплывет по заброшенному поселку, береговым окраинам звон-перезвон.

Был отлит колокол Федором Романовичем и Громолом Князевым, кайтёсовским кузнецом. Надоумил Андрей Шаманов Югану, свалил со своих плеч заказ. «Они ведь, Югана, великие мастера. А я что? Опыта в литье колоколов нет».

– Говорит Югана много спасиба вождю парусных цыган! Шибко хороший голос у колокола! Такой серебряный голос бронзы боятся плохие духи, уходят, бегут далеко от стойбища человека.

Одна из главных причин, которая побудила эвенкийку дать заказ на литье колокола, такая: в прошлом месяце, как-то в полночь, прибежала Таня к Югане, плачет: «Милая, родная Югана, мне страшно… Вышла на улицу – ночь лунная, тихо. И вижу: стоит у ворот Костя. Манит меня к себе рукой. И вдруг под крыльцом затявкал щенок. Исчезло видение». И уточнила Таня, что не в первый раз она уже видит мужа, который обычно грезится стоящим у ворот.

И вот, как предполагала Югана, теперь колокол звоном священного металла будет в ночное время прогонять от людей Улангая плохие сны, видения, а также предупредит колокольный звон души умерших людей – жив поселок Улангай!

– Ходил я, Югана, на заброшенный старообрядцами-раскольниками Экильчакский Юрт, – рассказывал парусный цыган. – Покопался в том месте, где стоял дом Миши Беркуля. Пусто там. А вот на окраине, у берегового кержацкого кладбища, нашел одну любопытную штуку…

– Вождь парусных цыган встречался с Тунгиром?

– Нет, до заимки Тунгира я не дошел. Далеко это, – ответил старый цыган.

– Нашел золото? А может, нашел много серебра вождь парусных цыган?

– Не идет нынче серебро с золотом в мои руки. Но след вроде бы найден… Везу подарок в Медвежий Мыс для следователя Гриши Тарханова. Он с Иткаром Князевым ищет такие штуки… Просил подобное и меня собирать, если попадет на глаза. – Сказав это, старик наклонился, вытащил из-под скамейки вещевой кожаный мешок, развязал сыромятную тесемку.

Югана приняла из рук старого цыгана небольшую, но тяжеловатую ступку, литую из бронзы. Нутро ступки было залеплено черным наплывом.

– Хо, вождь парусных цыган принес шибко большой подарок Иткару-геологу! В таких ступках жрецы югов делали раньше лекарство…

– Эту ступку я поднял, Югана, в том месте, где Пяткоступ копал могильный холм, рядом с человеческими костями она лежала. Как узнал? На береговом наилке остались следы его сапог. Одна нога глубоко пашет пяткой землю…