Александр Шелудяков - ЮГАНА

Да, Ургек поступил по обычаю, как принято было у югов и эвенков племени Кедра. Промысловые обычаи, поверья людей тайги передала эвенкийка своим воспитанникам как заповедь. Глаза медведя проглотит Хазарина, самая крупная озерная щука, и придет день, когда эта щука перевоплотится в медведя.

Промышлять медведя пришлось Ургеку совсем не так, как он предполагал и рассказывал Югане в Тюр-Тёсе, Священном Круге. Медведь действительно приходил в то место, где была им убита корова с теленком, и злился таежный хозяин очень здорово: во многих местах были выворочены с корнями молодые елочки, березки. Ургек шел по следу зверя до ручья. А потом, дав большой круг, он наткнулся на свежий, «парной» след – даже еще мох пружинился, выпрямлялся из мшистого оследка-провала. И тут Ургек заметил раскиданную большую муравьиную кучу. Видимо, обиженный зверь вымещал свое зло, ярость на всем, что попадало ему под лапы. Молодой охотник сгреб в кучу раскиданный муравейник, снял с себя одежду; нательную рубаху изорвал на узкие ленты, куртку с брюками набил мхом и установил это чучело, подобие человека, около муравьиной кучи, будто человек остановился посмотреть, что же у него под ногами. А для себя Ургек приготовил другую одежду: лентами, наполосованными из рубахи, он связал пласты сухого мха в виде коврика, этот моховой тулуп напялил на себя и, отойдя от чучела, образины человека, метров на пятьдесят, устроился под вывороченными корнями большой ветроповальной пихты. Затаившись, Ургек около часа внимательно наблюдал за болотистой круговинкой, прислушивался к малейшему шороху, треску сучка или упавшей с дерева ветки. А потом молодой охотник начал изредка мычать голосом теленка, который потерял мать, и изредка каркал вороном, тем карканьем-сигналом, который подает караульный ворон, сзывая собратьев на предстоящий пир. Расчеты Ургека оправдались, хотя долго пришлось выжидать. Он услышал мягкий хруст. Видимо, зверь наступил на упавший сосновый сучок в моховом нахлесте. Медведь замер и долго присматривался к загадочному человеку около муравьиной кучи. Наконец вороватыми шагами зашел со спины «человека», начал приближаться по-кошачьи – прыжок! Мягкое чучело осело, подмялось под звериной тяжестью.

Ургек натянул лук. Всхлипнула тетива лука и кинула пулей крупноубойную стрелу, опушенную перьями орла. Медведь сделал громадный прыжок в сторону и тут же осел на брюхо, начал лапами судорожно разгребать под собой беломшаник.

– Хо, Ургек хорошо кинул палку! – Опять говорила Югана языком охотников, иносказательно. Означало это: Ургек положил стрелу в намеченную цель и не мучил зверя.

– Клюв дятла сердце клюнул! – сказал Михаил Гаврилович, что означало: стальной наконечник стрелы попал в сердце зверя.

Еще засветло медвежатина была привезена домой. Вечером, на ужин, варила Югана вкусную мясную еду. По обычаю, должна быть нынче «ночь медведя». Ночь плясок, песен во славу зверей, живущих в древних юганских урманах.

Югана, прочитав заговор, самую большую ценность – желчный пузырь с желчью – подняла на вышку и повесила сушиться, привязав к стропилине жильной ниткой.

Желчный пузырь медведя с желчью ценится дороже мяса и шкуры, вместе взятых. Имеет желчь большой спрос в медицине: из нее приготавливается дорогостоящее желудочное лекарство. А вот и еще одно лекарство из эвенкийской народной медицины: мозг из головы медведя нужно высушить в вольном жаре русской печи, потом истолочь в порошок. Служит такое «мозговое» лекарство как присыпка, заживляющая раны, глубокие порезы, также это очень хорошее средство для беременных женщин. Помогает медвежий мозг и тем женщинам, которые кормят грудью детей, – растут дети крепкими, не пристает к ним хворь.

Когда Таня Волнорезова была беременная, а позднее, после родов, кормила грудью четырех сыновей, Югана подмешивала в коровье молоко для Тани медвежий мозг, заправляла кашу вместе с маслом и медвежьим салом все тем же мозговым порошком.

И на этот раз клыки и когти медвежьи будут пущены молодыми вождями на ожерелье-оберег. Эвенкийка пояснила деду Чарымову, что медвежий коготь-оберег можно повесить на ошейник теленку, и тогда телок избежит поноса, парши.

Теперь, какое-то время, Югана снова может быть спокойной. Ургек стал не только великим следопытом, но и прогнал от себя страх, трусливость, научился ходить на зверя по чернотропу, научился по-настоящему понимать голоса зверей, птиц, язык тайги. Ургек достоин теперь быть главным жрецом племени Кедра. Так решила старая эвенкийка.