Александр Шелудяков - ЮГАНА

Не пошел Михаил Гаврилович встречать Андрея и Таню на улангаевский аэродром. Ведь Таня в первую очередь спросит о том, где ее сыновья. А что ответит старик? Лучше уж подождать, когда к нему домой придет Андрей Шаманов, и ему-то все можно будет сказать, как есть. А чего говорить? Ведь Михаил Гаврилович сам ничего толком не знает. Увела Югана молодых вождей куда-то на праздник Чагил. Вот уже прошло много дней, а их нет. Все ли благополучно там с Юганой и ребятами?

В стороне от Улангая, где Вас-Юган делает мучу, коленообразный поворот, вдруг начали раздаваться выстрелы.

Старик Чарымов бросил пазить сосновый столб, которому предстояло встать у сеней для державы заплота конюшни, с силой вонзил острый пазник в податливое дерево, а потом направился в избу.

Достал Михаил Гаврилович с полки свой древний бинокль времен первой войны с «германцем» и торопливо направился огородной тропой в сторону берега. Михаил Гаврилович приложил к глазам бинокль, начал рассматривать дальний берег поворота реки.

Потрепанный кожаный чехол от бинокля висел на узком ремне через шею. И своей озабоченностью, внешним видом напоминал Михаил Гаврилович сейчас губернатора какого-то сказочного владения. На старике длиннополая косоворотка, из белого льняного полотна-самотканки, перехвачена расписной опояской, похожей на радугу; шаровары, тонкого коричневого брезента, заправлены в полуболотные сапоги с отвернутыми голенищами. Да еще на поясе у деда Чарымова висит в берестяных ножнах промысловый нож, который стал носить недавно, после того как обнаглевший медведь пригнал к дому лошадь, да еще рычал и огрызался.

Из-за мучи выплыли четыре быстроходные лодки-дюральки. Рассмеялся старик:

– Вот тебе и сюрприз! Бери, Танюша, табакерку, нюхай табак и чихай до слез. Ведь на лодке девица красная, как у Стеньки Разина княжна.

И вдруг снова прогремели выстрелы.

– Вот тебе, мать, пироги с начинкой!

Михаил Гаврилович еще раз внимательно посмотрел в бинокль и точно определил, что палят братья Волнорезовы из старых дробовиков.

– Де-душ-ка-а! – крикнула Таня Волнорезова. – Что случилось? Что там за стрельба?

За Таней следом прибежал Андрей Шаманов, поспешно выхватил из рук Михаила Гавриловича бинокль, острым взглядом окинул плывущую лодочную эскадру и экипаж. «Вон оно что, наши воинственные ушкуйники возвращаются домой». Андрей отдал бинокль старику Чарымову, сел на землю и, откинувшись на спину, разбросав руки наотмашь, смотрел в небо и загадочно улыбался.

– Андрей, что с тобой? Что ты там увидел?

– Все, Танюша, в жизни идет по своему кругу… Ребята возвращаются с Чагила. Положено, по древнему обычаю, салютовать добрым духам поющими стрелами. Ребята решили вместо стрел кидать в небо свинцовую дробь.

– Дай, дедушка, подзорную трубу, – Таня обычно называет «подзорной трубой» древний бинокль деда Чарымова.

– На, мать. Посмотри на своих летящих орлов, – сказал Михаил Гаврилович, а сам скосил глаза на Андрея, как бы спрашивая у него: мол, что теперь нам делать?

– Они там ве-зу-ут де-ву-шку-у… – растягивая слова, как бы заикаясь, говорила Таня, а сама не отрывала глаз от бинокля. – Дедушка, кто и откуда там с ними в лодке? Чья это может быть девчонка?

Старик Чарымов коротко рассказал Тане о том, как Югана с разнаряженными парнями отправилась на Чагил и что еще собиралась она присмотреть невест, переженить ребят… Вот уж зря Михаил Гаврилович сообщил про это. Танино сердце и без того захлестывало тревогой.

– Боже мой, бо-же мо-ой! – восклицала Таня, схватившись за голову. – Югана совсем выжила из ума! На такое решиться… Искалечить жизнь мальчишкам. О, горе мне с этой Юганой! Отняла она у меня полжизни…

– Брось, Таня, реветь и рвать душу свою, а заодно и нашу. Ничего страшного не случилось. Возвращаются ребята с праздника. Ну а если и везут девушку, так что из этого. Ведь все равно через год или два они тебе сразу не одну, а четыре невесты приведут. Что ты скажешь им тогда? Запретишь жениться, что ли, – пытался убедить, успокоить Таню Андрей Шаманов. Он сидел на земле и, сказав это, нахмурился, достал из кармана кисет, набил трубку табаком, закурил.

– Да я тогда же всех этих четырех невест моментально, что котят, утоплю в реке, – сердито ответила Таня. И снова, подняв бинокль к глазам, начала смотреть вдаль на плывущих в лодках сыновей.

– Под суд отдадут тебя, Таня, за утопление четырех снох, – ответил шутливо Андрей Шаманов и подсказал: – Посмотри лучше, может быть, там столетняя старуха, подруга Юганы, едет к нам в гости, а ты крик подняла на всю таежную губернию.