Анатолий Курчаткин - Полёт шмеля

У него стала болеть голова. Боль была словно вбита в мозжечок подобно колу, и кол еще там ворочался, месил мозг, как веселкой, — несусветная была боль. Стоял по несколько минут в умывальнике, набирал в пригоршни холодной воды и погружал в нее лоб, набирал — и снова погружал, становилось легче, но ненадолго. Поднимался с постели — боль уже ждала его, ложился спать — и не мог заснуть: боль была сильнее желания сна.

Наконец он додумался пойти в санчасть. Кутнер не давал ему сделать это недели две. Лёнчик записывался утром у дежурного по роте в журнал посещения санчасти, Кутнер на разводе, стоя перед строем с журналом, взглядывал на Лёнчика: «Температура какая?» — «Нет температуры», — стискивая зубы, отвечал Лёнчик. «Нечего в здоровом виде по санчастям таскаться», — вычеркивал его имя из списка Кутнер. Но в один из дней в середине недели Кутнер укатил в увольнение на двое суток к тетке в Ленинград, развод проводил Жунас, и Лёнчик наконец получил на посещение санчасти «добро».

Начальником санчасти был майор Медетов, толстячок маленького роста в очках, то отращивавший узкую полоску жидких черных усиков над верхней губой, то сбривавший ее. О нем было известно, что по врачебной специальности он рентгенолог и спит-видит себя где-нибудь в госпитале за рентгеновским аппаратом, но ему никак не фартит. При встрече с ним считалось особым шиком пройти мимо и не отдать чести, что он обычно принимал как должное, но случалось, что впадал в гнев, останавливал нарушителя Устава, и на того обрушивалось: «Почему честь не отдаете? Я вам кто? Мандавошка, чтоб меня не замечать?»

— Что?! Голова болит? — Майор Медетов, услышав жалобу Лёнчика, казалось, взвился к потолку — хотя физически остался сидеть на стуле за столом. — А задница у тебя не болит? Геморроя нет? Не нажил еще? Он пришел — голова у него болит! У кого она не болит? У меня, думаешь, не болит?

— Нет, ну не так, как обычно, прямо раскалывается, будто там кол, прямо с ума схожу, — пристыженно забормотал Лёнчик. — Если б какие-то мне таблетки… а то прямо как кол…

— Какой еще такой кол, что несешь? — свирепо вопросил майор Медетов. — Косить вздумал? Стыдись, младший сержант! Какой год служишь?

— Третий, — выдавил из себя Лёнчик.

— Позор! Косить на третьем году!

— Причем здесь «на третьем году»? — Лёнчик почувствовал право на возмущение. Не слишком он обременял своей персоной санчасть в прошлые годы, чтобы получать такие попреки. — У меня голова ни на первом, ни на втором году не болела.

— С чего ей у тебя болеть? — в голосе Медетова была все та же свирепость. — Ездят на тебе, из нарядов не вылезаешь?

— А мне на первом году легче служилось, — огрызнулся Лёнчик.

— Ух ты, смотри какой! — казалось, Медетову стало интересно. — Что это тебе стало служить труднее, на дембельском-то году? Младший сержант, командир, классный специалист, я вижу, — он указал на голубенький значок специалиста второго класса на груди у Лёнчика. — Что тебе плохо служится?

— А вот две недели в санчасть к вам попасть не мог. — Лёнчику совсем не хотелось говорить с майором о своей службе, но он понял, что некоторой откровенности не избежать.

— Что ты несешь? Как так две недели? — Медетов, похоже, был обескуражен. — Я каждый день здесь. Меня нет — фельдшер здесь всегда из срочников.

— Я разве о вас? В роте меня не пускали.

— Почему вдруг? — Лёнчику почудилось, в голосе Медетова прозвучала участливость. — Какое имели право? Это не им решать, нужна человеку медпомощь, не нужна.

Волна удушающей благодарности окатила Лёнчика.

— Ну а они решают, — сказал он.

— Взъелся на тебя, что ли, кто-то? — спросил Медетов. — Поэтому и решил покосить?

— Да какое косить! — вырвалось у Лёнчика. — Болит голова, ну несусветно, сил нет!

Медетов подергал пальцами кончик усов — сейчас он ходил с усами и, когда был с усами, имел привычку теребить их концы.

— Если она у тебя так болит, таблетки тебе пить бессмысленно. Мертвому припарки. Причину надо устранять. В госпиталь лечь согласен?

— В госпиталь? — Лёнчик растерялся — неожиданное было предложение. — Зачем?

— Затем! — недовольно прикрикнул на него Медетов. — Голова у меня болит?

— Нет, я согласен в госпиталь, — торопливо проговорил Лёнчик.

— В неврологию, — сказал Медетов. — Пройдешь там обследование. Потерпи еще несколько дней. Место в госпитале освободится — поедешь.

Лёнчик был уже у двери, уже взялся за ручку, когда майор остановил его: