– Тихо, – прошептал Спайк.
Мы присели на корточки и затаились, прислушиваясь. Вдалеке гавкнула собака, другая ответила, потом первая ответила второй. Через пять минут Спайк поднялся на ноги и поманил меня за собой. Мы старались ступать очень осторожно, чтобы не наступить на сухой сучок, или прошлогодние листья, или, упаси бог, на какую-нибудь писклявую мышь. Дойдя до поляны, мы пригнулись и забежали за парник, присели и снова затаились.
Полиэтилен с заднего торца парника был зашнурован посередине веревкой. Спайк начал расшнуровывать ее снизу вверх. Я стоял на стреме, а он, расшнуровав достаточно большое отверстие, нырнул внутрь. Я смотрел, как он, пригнувшись, ходит внутри, но вдруг Спайк медленно, так медленно, как будто на шею ему привязали булыжник, разогнулся и встал. Секунду спустя я услышал его низкий, изумленный свист. Тишина. Потом снова свист. «Ё-мое! – прошептал он. Темная тень головы затряслась. Тишина. – Ну ни хера себе!»
– Спайк? – прошептал я, и, как только я произнес его имя, он вдруг упал на колени и замолчал, а собака вдалеке тоже перестала тявкать. Я прислушался – тишина. Послушал еще – все равно ничего не услышал. Ни лая, ни шагов, ни свиста, ни вороньего карканья, ни даже ругани – ничего. Как будто я стоял под водой или как будто великаны проглотили все звуки мира и он тихо поворачивался вокруг себя, как отрубленная голова на шесте.
Когда-то мне приснился такой сон: как будто наш мир – голова, укрепленная на высоком шесте, и другие планеты тоже головы на шестах, а солнце – огненная голова. Его вспышки и газовые облака – волосы, а пятна – глаза и гневный рот. Солнце говорило со мной на языке, которого я не знал, а утром я проснулся в поту и в жару, и в глазах у меня жгло. Думаю, сведущий человек объяснил бы мне, что означает этот сон, а скорее всего, посоветовал бы меньше читать «Нэшнл Джиографик». Конечно, в «Нэшнл Джиографик» ничего не было написано про то, что Солнечная система представляет собой насаженные на жерди головы, но мне почему-то кажется, что в мире есть племя, которое в это верит. А может быть, и нет. В мире столько разных племен, и верят они в самые чудные вещи. Ну так вот, в тот момент в лесу мне показалось, что шест замедлил свое вращение, голова открыла рот, чтобы что-то произнести, и тишина свернулась в сгусток и упала на землю. Я даже запах ее почувствовал: там, где она просачивалась под землю, земля становилась красной, а тишина ползла дальше, пробираясь сквозь корни деревьев, кустов и травы. Я вспомнил, как когда-то решил посеять зерна кресс-салата: завернул их в мокрую фланелевую тряпицу и положил на подоконник. А когда пришел домой из школы, сразу побежал посмотреть, взошли ли они. Мама сказала мне тогда, смеясь: «Наберись терпения, Малыш. Они взойдут, но не так скоро».
Я прошептал:
– Спайк! Спайк! Что там у тебя?
Он ничего не ответил, но изнутри до меня донесся шорох, как будто жук поскреб лапкой по стеклу.
– Ну ладно, я иду к тебе. – Я отодвинул в сторону пластиковую занавеску и пролез внутрь парника.
Сначала я не понял, что ошеломило меня больше – запах растений или их вид. Постойте. Вид растений описать легко, но как описать запах? Каннабис. Травка. Ганжа. Дурь. Марихуана. Анаша. Двенадцать рядов первосортных кустов конопли, шишки уже набухли, листья налиты смолой. А запах, запах! Бросается в голову и душит, закручивает мозги в спирали. Я сделал неглубокий вдох, задержал дыхание и огляделся. Спайк стоял в проходе на четвереньках и глядел не отрываясь на крышу парника. Его губы медленно двигались, глаза были наполовину закрыты. Кажется, он молился. Молился своему богу. Пальцы его нежно гладили зеленые листья. Вдруг он наклонился вперед и погрузил лицо в глубину листьев. Прямо-таки утонул в них.
– Спайк!
Он пробормотал что-то нечленораздельное.
– Эй, Спайк!
Он открыл глаза:
– Я не сплю? Ты тоже видишь это?
– Да.
– Ты когда-нибудь… видел что-то подобное?
– Нет.
– Я балдею от этого запаха.
– А я от одного вида закосел.
– Полный улет…
– Ни хера себе, сколько дури!
– Обалдеть…
Спайк протянул руку и нежно погладил цветочную головку, потом лизнул палец и тихо присвистнул:
– Матерь Божья, а на вкус-то…
– Классно, да?
– Да не то слово! В это, бля, вообще невозможно поверить! – Он с шумом втянул сквозь зубы воздух. – Вот уж не думал…
Он повернул ко мне голову, и я увидел в его глазах нечто такое, чего раньше не замечал: какую-то безумную, надтреснутую тень, как у человека, плеча которого в коридоре старого дома только что коснулся призрак. Призрак, что живет в доме, засыпанном черепками и осколками разбитых стекол, доме, где по пустым комнатам гуляют сквозняки.
Читать дальше