Питер Бенсон - Две коровы и фургон дури

– Мне так повезло! – сказал я, и это было почти правдой.

– Еще бы! – Грейс поцеловала меня в кончик носа, как сентиментальные люди целуют щенков, или кроликов, или конверт, прежде чем отправить его по почте любимой.

– Грейс! – сказал я.

– Чего?

– Ты никуда сегодня не идешь, правда?

– Нет, а что?

– Ничего… Просто хотел удостовериться.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– Ты о чем, а? С ума сошел?

– Нет.

– Иногда я сомневаюсь, что ты нормальный.

– Я тоже, – сказал я.

– Никуда я не иду, – заявила Грейс, – даже когда умру, не уйду никуда – останусь здесь и буду тебя мучить.

– А если я умру первым?

– Не беда, я найду способ пробраться к тебе в могилу. Вырою яму, встану перед гробом и буду завывать, пока ты не проснешься.

– Вот спасибо, – сказал я.

– Подожди благодарить, рано еще. – Но Грейс посмотрела на меня таким странным взглядом, как будто ей и впрямь не терпелось повыть над моим гробом.

Тут вернулась мама, она обняла меня очень крепко и накрыла мой лоб ладонью – я сразу почувствовал вкус земли на губах.

– А ну-ка пошли в дом, – сказала мама, – я приготовлю вам кое-что вкусненькое.

Мы все отправились в дом, уселись за стол и стали смотреть, как мама вытаскивает из холодильника домашние колбаски и замешивает густое тесто.

Утром, пока кошка играла с клубком шерсти, а деревенские петухи гонялись за курами, мама шепнула мне, что кое-что придумала и что если у меня все же есть дар, как у нее, то колдовство должно сработать. Мама рассказала мне, что этим прежде пользовались и ее родная мать, и бабка, и еще двадцать пять поколений колдуний до них.

– Ну и что мне надо делать?

– Во-первых, – сказала мама, – надо иметь веру. Без веры все равно ничего не получится. А имея веру в себе, выбираешь в саду яблоко.

– Яблоко?

– Именно так. Откусываешь кусок, думая о своем самом сокровенном желании. Яблоко надо выбрать из нашего сада, понял? – сказала мама. – И, конечно, желание не должно быть связано с тобой. Только с кем-то другим.

– Ну а потом?

– Дальше берешь откусанный кусок и закапываешь около ее дома.

– Ее дома? Ты о чем?

– Ну хватит, Малыш, мне не до шуток!

– И что дальше?

– Ну а остальное кладешь в карман.

– А если у меня нет карманов?

– Знаешь, Эллиот, я рассказываю тебе о серьезных вещах. Если будешь шутить, заговор не сработает.

Ну был ли у меня тогда выбор? Конечно, я пошел к нашей самой старой яблоне, выбрал яблочко покраснее, вытер его рубашкой и откусил кусок. Я подумал о Сэм и ее поврежденном мозге, как он лежит внутри ее черепа со всеми своими кровеносными сосудами, нервными окончаниями и всякими там оболочками. Я представил себе, что яблоко – ее мозг, а откушенный кусок – его поврежденная часть, та, где мысли, воспоминания, чувства умерли, превратились в один мертвый клубок.

Выплюнув откушенный кусок в руку, я отправился к ее коттеджу и по дороге все просил те силы, что помогали маме, взглянуть с небесных высот на Сэм и вылечить ее, хотя бы постараться. Я нашел небольшое углубление прямо перед ее окнами, нагнулся как можно ниже, чтобы меня не было видно из окна, пробрался туда, присел и закопал кусок яблока. Потом закрыл глаза и сконцентрировал всю свою силу, собрав ее в один упругий шарик, сжал его еще сильнее и опустил в глубину своего сердца. Затем еще немного посидел, собирая растерянные мысли, потом открыл глаза, засунул остаток яблока в нагрудный карман рубашки, но в этот момент из-за угла вышел один из мальчишек-хиппи. По-моему, это был Дон, а может быть, и Дэнни. Если честно, я порядком струхнул, не знал, чего от него ждать, и даже отступил назад на пару шагов.

– Привет, – сказал Дон или Дэнни. – С тобой все в порядке?

– Типа того, – пробормотал я как идиот. – Вы знаете про Сэм?

– Конечно, нам звонили из больницы.

– Я… мне так жаль…

– Да ладно, вы же попали в аварию не по твоей вине, верно?

– Верно.

– Мы собираемся в больницу навестить Сэм. Похоже, ты-то сам дешево отделался…

Я пожал плечами:

– Ужас просто…

Дон протянул руку и коснулся моего плеча.

– Это судьба, Эллиот. – Он поднял глаза к небу. – Судьба – такая штука, от нее не уйдешь.

– Наверное, ты прав, – пробормотал я.

– Сэм – тетка сильная. Она выкарабкается.

– Будем надеяться.

Мы еще постояли друг против друга, но больше ни мне, ни ему ничего в голову не приходило.

– Слушай, – сказал Дон наконец, – заходи в любое время, понял? Если надо поговорить или вообще… Сэм всегда говорила о тебе только хорошее. У нее к тебе было по-настоящему, понимаешь?