Франц Фюман - Избранное

Кронос все еще держал на руках тихого младенца.

— Да, имя он получит, — медленно повторил он. — Он будет зваться Аид, то есть Живущий во Тьме. Ибо теперь Аид уйдет во тьму!

Не успев договорить, он сунул ребенка себе в пасть и проглотил. Рея закричала от ужаса. Титаны стояли у золотых стен, как изваяния. Они не шевелились: за миллионы лет они привыкли беспрекословно повиноваться своему повелителю.

Кронос же сказал:

— Я созвал вас, высокие властители и властительницы, чтобы сообщить вам свое решение. Гея пригрозила мне, что будет подстрекать моих детей к бунту против меня. Гея изгнана навсегда, ей на веки вечные воспрещено являться в Чертог, и я никому из вас не советую к ней приближаться! Что же касается моих детей, то я желаю содержать их возле своего сердца. Кого бы ни родила мне Рея, каждый мой ребенок будет неотделим от своего отца. Ибо знайте: я установил свое владычество до скончания веков и то, что есть теперь, пребудет всегда! Звезды вечно будут совершать свой круг, моря будут вечно гнать свои волны, тяготение будет вечно связывать Вселенную воедино, а Кронос вечно будет властвовать над вами, над стихиями, надо всем, что было, и есть, и что пребудет вовеки. Такова моя клятва. Горе тому, кто воспротивится моей воле: я заточу его в темницу, обреку на голод и жажду, на неподвижность и молчание! Вот что я намерен был вам сообщить.

Титаны молча стояли вдоль стен. Еда и питье в золотых чашах и кубках оставались нетронутыми. Рея упала на колени. Кронос обхватил ее за плечи и поднял.

— Не стой на коленях перед твоим супругом, Рея, дорогая, — обратился он к ней. — Я знаю, ты одобряешь мое решение. Да и что может быть лучше для твоих детей, чем вечно пребывать в груди у родного отца! Пойдем, облетим наше царство и порадуемся господствующему в нем нерушимому порядку.

С этими словами Кронос вывел жену из Чертога, и все властители и властительницы последовали за ними. Прометей же, выходя, закрыл глаза, и тогда он увидел Кроноса: повелитель стоял, а Рея подносила ему на световой подушке новорожденных детей, одного за другим, и одного за другим он глотал. Прометей слышал, как он называл имена: Гестия, Посейдон, Гера, Деметра, Зевс, но оттого, что Прометей шагал вслепую, он вдруг споткнулся о подушку, брошенную Кроносом, и чуть было не упал. Эпиметей подхватил его.

— Что с тобой? — спросил Эпиметей. — Ты что, плохо видишь?

— Да нет, — отвечал Прометей, — я хорошо, очень хорошо вижу, братец.

Прошли многие тысячи лет. Прометей вырос и, как его брат Эпиметей, стал молодым титаном, но в жизни титанов за это время как будто бы ничего не переменилось. Круговращение стихий совершалось на старый лад: властелин Кронос все еще господствовал над небом, землей и морем, Сторукие все еще стенали и выли в подземной тьме, Гея все еще оставалась изгнанницей, титаны все еще дни напролет дремали в пещерах Млечного Пути, как вдруг Рея, жена Кроноса, приняла неслыханное решение. После Аида она родила повелителю еще четверых детей, трех дочерей и сына, и всякий раз обольщалась надеждой, что вид невинных младенцев на световой подушке смягчит суровый нрав ее супруга, но каждого новорожденного он вырывал у нее из рук и заталкивал в свою ненасытную утробу. Но вот Рея почувствовала, что в ее чреве растет шестой ребенок, тогда она поклялась не выдавать его Кроносу. Она не могла долее выносить молчание заточенных.

Ведь дети-то не были умерщвлены! Если бы Кронос мог их убить, он не стал бы тратить усилия на то, чтобы схоронить их в себе. Однако они были бессмертны, а потому ютились теперь в одной из полых камер его каменного сердца, и если вначале еще строили планы освобождения, то теперь забыли об этом и думать. Потому что Кронос слышал каждое слово, и начни они вслух обсуждать свой план, ему сразу стало бы все известно. Они, правда, пытались объясняться знаками, но этим немым языком всего выразить не могли. Когда же они поясняли знаки словами, то опять-таки выдавали себя. Так что им не оставалось ничего другого, как молча дожидаться чуда, и постепенно всякая надежда в их душах угасла.

В один прекрасный день — мы можем с тем же правом сказать: в одну прекрасную ночь, ибо в сердце Кроноса царила вечная тьма, — другими словами, в какой-то неопределенный час суток пятеро узников услыхали, как их мать Рея опять вручала грозному супругу новорожденного, потому что до них донеслась ее мольба: