Кристофер Бакли - Господь — мой брокер

— На меня напала одна из ваших подвижных кукол. Можно сесть?

Филомена вышла из-за стола и помогла мне сесть на стул. Должно быть, она учуяла легкий запах перегара.

— Зап! Вы что, опять пьете? Днем?!

— Я был у монсеньера.

— Как вы себя чувствуете? — обеспокоенно спросила она. — Что-нибудь стряслось?

— Еще как стряслось! — сказал я.

— Что?

— «Штутгарт» выиграл.

Она посмотрела на меня:

— О чем это вы?

— Мы вместе смотрели телевизор. Вдвоем — нет, втроем, если принимать в расчет барона Ротшильда. Устроились очень уютно, хотя смотрели только футбол. Посмотреть «Поющих в терновнике» так и не удалось. Но этот фильм он, наверно, приберегает для кого-то другого, — сказал я. — Для того, кто уверяет его, что он очень похож на Ричарда Чемберлена.

— Право же, Зап!

— Кажется, это сравнение доставляет ему удовольствие.

— Но он и вправду похож на него. Я не виновата.

— Ясное дело. Вы просто были с ним откровенны. Помогали ему проводить ревизию. Это входило в ваши непосредственности… непосре… в ваши обязанности. «О, монсеньере мио! Я хоть раз сказала вам за прошедшие десять минут, что вы — вылитый Ричард Чемберлен?»

— Ну хорошо, однажды вечером мы смотрели «Поющих в терновнике». Велика важность! Мы страшно устали. Десять часов подряд изучали ведомости. Три раза звонил Блютшпиллер и орал на него. Я слышала его голос, сидя в другом конце комнаты. Вы хоть представляете себе, какое давление на него оказывают? У него не начальник, а сущий дьявол.

— А вы всячески стараетесь им помочь. Играете в команде Блютшпиллера. Делаете все для того, чтобы нас отправили в Конго. Неужели вы не чувствуете за собой никакой вины? А ведь почти вся эта липа — ваша идея. Чудо в Кане! Футболки с изображением меры вина! Игрушечные мученики!

Больное колено начало пульсировать.

— Возможно, я была не права. Некоторые из произошедших здесь перемен вряд ли так уж угодны Богу. Вся эта погоня за всемогущим долларом… В последнее время я много об этом думаю. Работа с Рэем заставила меня…

— С Рэем? Кто такой Рэй?

Филомена зарделась:

— Я хотела сказать, с монсеньером.

— Ах, этот Рэй! Рафаэлло Чемберлен. Ну конечно.

— Не пора ли свыкнуться с этим, Зап?

— Извините. Просто я не обладаю вашим умением с легкостью переводить разговор на нейтральные темы. Но с другой стороны, я дал обет безбрачия.

— Мне некогда, — сказала она. — Я не обязана слушать пьяного монаха.

Я с трудом поднялся со стула и поковылял к выходу. Мне ужасно хотелось придумать находчивый ответ, нанести прощальный укол, достойный Оскара Уайльда. Добравшись до двери, я с гордым видом обернулся:

— Да пошла ты в меру!

Несколько дней спустя Аббат пригласил меня, Филомену и Брента, нашего режиссера, на совещание. Вчетвером у него в келье было тесновато. Брента привела в восхищение солома.

— Это помогает от каких-нибудь хворей? — спросил он.

— Нет, — сказал Аббат, — это исключительно от нищеты.

— А я думал, с нищетой вы покончили.

— Именно это мы и должны обсудить. Количество заказов уменьшается, расходы увеличиваются. Нужно каким-то образом генерировать поток прибыли. Нужны новые идеи. Нужно вновь сотворить чудо в Кане.

Первой высказалась Филомена:

— Монсеньер полагает, что нам следует сосредоточить усилия на производстве более качественного вина.

Мыс Аббатом принялись закатывать глаза. Аббат сказал:

— Как?! Неужто он уже выпил все наше бордо?

— Quod seris metes, — сказала она.

— Мне страшно нравится этот фильм, — сказал Брент. — Устинов в роли Нерона неподражаем.

— Это «Quo Vadis», — сказала Филомена.

— В последнее время Филомена делает большие успехи в изучении латыни, — сказал я. — Она берет частные уроки.

— Это значит «что посеешь, то и пожнешь», — продолжала она, не обращая внимания на меня. — Монсеньер хочет сказать, что если мы будем производить хорошее вино, нам не придется беспокоиться об организации сбыта.

В келье наступило красноречивое молчание.

— Над этим стоит подумать, — сказала Филомена.

— Хорошо, — сказал Аббат. — А теперь, когда мы подумали над этим, давайте перейдем к угрозе нищеты. Что скажете, Брент?

— Мы могли бы снять еще один традиционный рекламный ролик. «Чудо два» — новое, более совершенное и грандиозное. Но, как я погляжу, у нас тут проблема с контролем качества. Мы должны спросить себя: кто купится на такую рекламу? Люди уже попробовали это вино. Они знают, каково оно на вкус. Надо смириться с тем, что серьезные ценители вина на нашу приманку не клюнут. Они читают специальные журналы и знают, что это отвратная бормотуха.