Антония Байетт - Обладать

– Про какие вы письма говорите? Про письма сочинительницы сказок?

– Я говорю про письма Рандольфа Генри Падуба.

– И если эти письма попадут к вам, вы их утащите к себе в…

– Мы их будем бережно хранить в Гармония-Сити, ученые всего мира смогут приезжать и знакомиться с ними. Условия хранения в нашей коллекции, поверьте, замечательные, лучшие в мире – давление, температура, влажность воздуха, освещенность, – ни один из наших экспонатов не может пожаловаться на дурное обращение, или что его представляют посетителям не в самом достойном свете.

– Всё английское должно оставаться в Англии.

– Я понимаю, вами движет прекрасное патриотическое чувство. Но в наше время, когда существуют микрофильмы и фотокопии – насколько оправданны подобные чувства?

Сэр Джордж произвел несколько странных, порывистых движений дробовиком, что, очевидно, означало напряженное раздумье. Собрайл, не отводя цепких глаз от глаз сэра Джорджа, продолжал держать руки поднятыми, что выглядело нелепо; но на лице гостя не было тревоги, лишь спокойная бдительность, а на губах играла сумрачная лисья улыбка.

– Сэр Джордж, если я ошибся в своих предположениях и вы не нашли никаких интересных документов – вообще никаких документов, – просто скажите мне, и я тут же удалюсь. Хотя прежде возьмите все же мою карточку: вдруг при более внимательном чтении среди старых писем Кристабель Ла Мотт, или ее дневников, или старых счётных книг – вдруг обнаружится что-то, писанное рукою Падуба? Если у вас возникнут затруднения с установлением авторства какой-нибудь старинной рукописи – я всегда к вашим услугам. Готов буду высказать мнение, непредвзятое – о рукописи и ее стоимости. Особенно о стоимости.

– И что с того? – Лицо сэра Джорджа приняло упрямое, идиотическое выражение, какое непременно придают английским помещикам на карикатурах; но по его глазам Собрайл понял, что именно сейчас тот ведёт в уме какие-то подсчёты; теперь Мортимер знал наверняка, что таинственные документы существуют, причем в пределах досягаемости.

– Так я могу вручить вам карточку, вы мне не вышибете мозги?

– Да, то есть нет. Давайте вашу карточку. Но учтите, я ничего не обещал…

– Конечно, конечно. Я прекрасно вас понимаю. Вы совершенно независимы в ваших решениях…

«Мерседес» проскользнул по улицам Линкольна в обратном направлении быстрее прежнего. Собрайл подумал мимолетно, не наведаться ли к Мод Бейли, но решил, что пока не стоит. Какая-то мысль не давала ему покоя, мысль о Кристабель Ла Мотт. В Стэнтовской коллекции, которую он умел вызывать в памяти почти попредметно, с фотографической точностью, стоило только сосредоточиться на важном вопросе, – хранилось нечто, связанное с Кристабель. Но вот что, что?..

Мод пересекала рыночную площадь в Линкольне, медленно лавируя между прилавками, и вдруг буквально столкнулась с кем-то в зеленовато-коричневом, тесно сидевшем костюме. Мод отступила, рассеянно потирая плечо, но этот кто-то, протянув руку, цепко схватил ее за рукав. Сэр Джордж!

– Слушайте вы, юная особа, – не заговорил, а закричал он, – сколько, по-вашему, стоит кресло на электрическом ходу? А лифт, вы, случайно, не прикидывали, во что обойдётся?

– Нет, – сказала Мод.

– А напрасно, следовало бы поинтересоваться! Я говорил с моим поверенным, он невысокого мнения о вас, Мод Бейли, очень невысокого!

– Я не совсем понимаю…

– Нечего прикидываться невинной овечкой. Шестизначные суммы, так мне сказал этот хитрюга-ковбой в «мерседесе». А вы даже не подумали на это намекнуть! А ведь на вид вы были такая умильная!..

– Вы имеете в виду, что письма…

– Норфолкским Бейли всегда было плевать на Сил-Корт. Первый сэр Джордж его построил, чтобы им нос утереть. И теперь они ждут не дождутся, пока Сил-Корт развалится, а он и вправду скоро развалится! Но о коляске на электрическом ходу вы обязаны были подумать!

Голова у Мод пошла кругом. Ковбой в «мерседесе», почему не бригада «скорой помощи», что станет теперь с письмами, и где бродит Леонора, блаженно ни о чём не ведающая… наверное, выбирает чашки с блюдцами…

– Простите, – сказала Мод. – Я знала, что письма представляют некоторую ценность, но не предполагала, что они стоят так дорого. Я думала, им лучше остаться там, где их оставила Кристабель…

– Вашей Кристабель давно уж нет на свете. А моя Джоан – живой человек!

– Разумеется.

– Разумеется… – передразнил сэр Джордж. – Свою выгоду вы хорошо разумеете. Мой поверенный говорит, вам эти письма нужны для собственных корыстных целей – для карьеры, например. А может… может, вы вообще задумали их тихой сапой перепродать? Пользуясь моим неведением?