Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

Костя приставил бревешко к осине и полез к дуплу.

– Принимай, Таня, щенят, – весело крикнул он, подавая кепку с писклявыми пушистыми комочками.

– Ой, они еще слепенькие. Костя, смотри, как соболюшка мечется, бедненькая…

– Не жалей. Не осиротеет. Одного щенка я оставил в гнезде. Легче будет прокормить…

Таня заботливо уложила щенят на мягкую заячью шкурку в маленькую берестяную корзину.

– Ну вот, пока все, – сказал Костя, забирая корзинку из Таниных рук.

Шла восхищенная Таня следом за Костей и сыпала вопрос за вопросом.

– Ладно, все секреты раскрою, – посмеивался Костя. – Соболь разоряет гнезда ос, поедает личинки, но любит лакомиться и медом диких пчел…

– Так эта соболюшка прибегала за медом?

– Мед, Таня, неотразимая приманка. Видела, как дуреют кошки от валерьянки?.. Это я к тому говорю, что если мед сдобрить маленько валерьянкой, то с соболем происходит то же самое, что и с кошками. Однако парга с медом – самая лучшая приманка для соболей…

– Слышала о парге, но ни разу не находила этот гриб.

– Он коричневатый, шаровидный. Растет под землей. Заготовляем мы его летом, сушим в тени. На паргу, или, как его обычно называют, «олений трюфель», если его отварить в рассоле, хорошо идут белка и норка. А мясу этот гриб придает особый аромат… – увлекаясь, рассказывал Костя, когда они выходили к берегу озера и уже видели сизый дымок над Юганиным костром.

Югана наварила полный котел щучьих боков, нажарила на шомполах крупных окуней. Сидит старуха, курит трубку. Скоро придут Костя с Таней. Ишь ты, Сильга понеслась в лес – пусть встречает. Теперь самое время духу Священного озера хорошую жертву дать, чтоб он под ноги самолета не подкинул бревно-топляк или глыбу плавучего торфа. Костя – русский парень, он не верит в богов и духов, а зря. Но ему нечего бояться, когда рядом Югана. Она знает все законы и обычаи духов урмана.

Взяла старуха конобу, откинула крышку, вытащила пять котят. Замяукала кошка-мать. Заметалась в берестяной клетке.

Подошла Югана к берегу. Связала обрывком лески котят за ноги, насыпала в тряпицу песок, собрала в узел, захлестнула петлей – кибас, грузило получилось. Жертву кибас на дно утянет, к духу Священного озера…

К костру подошли Костя с Таней. Югана пососала потухшую трубку, спросила:

– Как живет Динка-соболюшка?

– Живет, царствует в тайге. Пять детей у нее.

– Кого оставил ей, сына или дочь?

– Парня оставил.

– Костя правильно понимает соболей. Смолевый самец многим самкам красивых детей сделает, – пробормотала одобрительно старуха.

Она взяла корзиночку со щенятами, вытащила их, посмотрела, радостно улыбнулась и положила соболят к кошке. Успокаивает старуха кошку:

– Я маленько ошиблась, старая, глаза плохо видят. Вот твои ребенки, принесла обратно. Дай им молока, пусть живут.

Кошка сначала поворочалась, принюхиваясь к зверькам, а потом разлеглась спокойно на меховой подстилке, вытянулась и замурлыкала, довольная. Соболята прочно прилепились к молочным соскам – проголодались за дорогу.

– Костя, смотри, она их лижет!..

– Кого ей не лизать-то, – безразлично отозвалась Югана. – Четвертый год кормит своим молоком соболят.

После ужина Костя вытащил из багажника кабины планшет с картой и толстую тетрадь. Сел в стороне от притухшего костра.

– Ну вот, Таня, слушай дальше. Весной мы с Ильей ищем соболиные гнезда. Улетаем за сотни километров от Ледового озера. Приводним самолет на речушке или озере и колесим по тайге с собаками. Лайки у нас наловчились разыскивать соболиные гнезда в дуплах и норах. Ну, а дальше все идет, как сегодня. Правда, не совсем так. Динка-соболюшка – у нас исключение, она не бросает гнезда, когда мы забираем ее щенят. А другие обычно перетаскивают оставленного детеныша в запасное гнездо, но недалеко от первого.

Мы заранее обычно обходим соболиные участки с собаками, тропы к гнездам метим затесами на деревьях. А вот когда начинаем забирать щенят из гнезд, то собак с собой не берем. Собачий лай и рычание пугают соболюшек. Зверьки начинают метаться в дупле или норе и часто щенят давят, затаскивают.

Берем мы щенят не всех – только от черных соболей. Попадают нам и гнезда рыжих соболей. Их выводки мы забиваем. Ты же знаешь, шкурка рыжего соболя стоит столько же, сколько шкурки четырех-пяти белок. А поедает рыжак за год немало белок, глухарей, рябчиков, не считая птенцов и яиц боровой дичи. Рыжий соболь плодовит и живуч, по сравнению с завезенным в наши края баргузинским. Все это тебе известно. Знаешь ты и то, что соболь живет оседло в своем владении. У нас места гнездовий нанесены вот на эту карту. Мудрить не приходится. Поглядим на карту – и точно сказать можно, что на будущий год в обозначенном месте или где-то рядом появится новое соболиное потомство. Вот как у нас все гладко получается. Если другие охотники убивают всех соболей, будь то самец или самка, выхолащивая охотничий участок, то мы занимаемся больше выращиванием молодняка. Ближе к осени, когда щенята возмужают, подкармливаем их паргой. Живет молодняк у нас на острове. Часть на воле, а часть в клетках. Вольные соболя даже зимой далеко от острова не уходят. В ноябре мы начинаем отлов. Очень даже просто. Подкинем в клетки-ловушки сдобренное медом и паргой мясо, и соболя сами идут в садок.