Николя Барро - Улыбка женщины

Я пробыл у мамы два часа. Купил ей овощей, соков, иллюстрированные журналы и кое-что из средств личной гигиены. А потом снова поехал в «Опаль» навстречу своей судьбе.

Я вошел в свой кабинет в половине шестого. Заезжать домой уже не имело смысла, и я решил прямо из издательства направиться в книжный магазин. Мадам Пети к тому времени ушла. Я уже собирался гасить свет, как вдруг заметил записку, прикрепленную к лампе на моем столе.

«Как дела у вашей мамы?» — интересовалась мадам Пети. И далее: «Некая Орели Бреден просила перезвонить».

«Где был мой ангел-хранитель? — спрашиваю я себя до сих пор. — Разве не должен он был в тот момент бить во все колокола?»

Но он не подал мне знака.

Маленький книжный магазинчик на улице Сен-Луи был заполнен до отказа. Я стоял рядом с Паскалем Фермье, седовласым хозяином «Козерога», в комнатке, похожей на кухню или буфет, и пытался заглянуть за темно-серый занавес, отделяющий ее от остальной части салона. На полу громоздились кучи каталогов всевозможных издательств. На полке возле мойки высились груды тарелок и кофейных чашек. Остальное помещение, вплоть до жужжащего в углу холодильника, было завалено картонными коробками.

Рядом стоял Роберт Миллер, а. к. а. Сэм Голдберг, с бокалом белого вина. «How lovely!» — воскликнул он час назад, переступив порог магазина месье Фермье. Теперь же наш писатель молчал. Похоже, ему было не по себе. Он держал в руках книгу и время от времени открывал ее на страницах, которые я отметил красными закладками.

— Поздравляю! — Я повернулся к месье Фермье. — Зал полон.

Он кивнул, и его добродушное лицо просияло.

— Книга месье Миллера с самого начала хорошо продавалась. А когда на прошлой неделе я повесил объявление о сегодняшнем вечере, многие жители нашего квартала интересовались и покупали билеты. Но такого количества людей я не ожидал. — Он повернулся к Сэму, сосредоточенно глядевшему куда-то в пространство. — У вас много поклонников, мистер Миллер. Хорошо, что вы смогли к нам выбраться.

Паскаль Фермье вышел в зал, улыбнулся публике и направился к маленькому деревянному столику на небольшом возвышении в задней части сцены. На нем был микрофон, а также стакан и графин с водой. Рядом стоял стул.

— Пора, — шепнул я Сэму. — Только без паники, я буду рядом. — Я показал на другой стул неподалеку.

Сэм прокашлялся:

— Надеюсь, я не оплошать.

— Иду, — сказал я, когда Паскаль Фермье защелкал пальцами по микрофону. — Еще раз спасибо.

Я пожал Сэму локоть, вышел из-за занавеса и встал рядом с месье Фермье, который уже взял микрофон.

Книготорговец дождался, когда стихнут шушуканье и шарканье стульев, сказал несколько простых приветственных фраз и предоставил слово мне. Я поблагодарил его и оглядел аудиторию.

Первый ряд занимали работники издательства. Редакция явилась в полном составе, даже мадам Пети, чья бордовая кофта сразу бросалась в глаза. Сейчас она что-то говорила Адаму Голдбергу. Жан Поль Монсиньяк, на этот раз при бабочке, занял место рядом с Флоранс Мирабо, которая, казалось, волновалась не меньше Сэма Голдберга. Вероятно, это были первые чтения в ее жизни.

И отдельно от всех, как королева, восседала довольная Мишель Отей в неизменном черном костюме. При ней находился фотограф. «Ваш Роберт Миллер такой милашка и отлично ладит с журналистами», — успела она шепнуть, столкнувшись со мной до начала вечера.

— Дамы и господа! — начал я. — Сегодня я хочу представить вам автора, который избрал наш прекрасный город местом действия своего замечательного романа. Он мог бы наслаждаться покоем возле камина в своем уютном коттедже, однако не поленился приехать в Париж, чтобы сегодня быть с нами и читать для нас. Его книга называется «Улыбка женщины», однако ей не меньше подошел бы и другой заголовок — «Англичанин в Париже». Потому что речь в ней идет о том, что может случиться с англичанином, прибывшим в наш город, чтобы наладить здесь выпуск популярной марки английских автомобилей. Но еще больше — о его любви к француженке. Итак, приветствуем Роберта Миллера!

Публика захлопала и выжидательно уставилась на стройного, подвижного человека в жилете и рубашке, который, коротко поклонившись, занял место за столиком.

— Also, [29] Итак (англ.). — заулыбался Роберт Миллер, откидываясь на спинку стула. — У меня уютный коттедж, однако и здесь я чувствовать себя вполне комфортно. — Таковы были его первые слова. В зале раздались доброжелательные смешки. — В самом деле, — продолжал воодушевленный Роберт Миллер. — Этот магазин совсем как моя гостиная, только книг у меня поменьше. — Он огляделся. — Wow! Очень sexy.