Юлия Латынина - Там, где меняют законы

Денис был еще жив, и это радовало.

Черяга потянулся, упал на пол, отжался на кентусах от пушистого ковра, и отворил дверь.

За дверью лыбился невысокий, но крепенький охранник. Под мышкой у него бугрилась расстегнутая кобура.

— Вы куда? — спросил охранник.

— А что, нельзя? — осведомился Черяга.

— Вячеслав Аркадьевич просил, чтобы вы его дождались, — объяснил охранник.

В пролете лестницы замаячили еще двое. Ну да. Вячеслав Аркадьевич просил, чтобы его дождались, и просьбу свою подкрепил тремя вооруженными бугаями.

— Я в туалет, — буркнул Черяга.

Его отвели в шикарное заведение с позолоченными кранами и махровыми халатами. Вместо ванны в заведении оказался огромный, похожий на цветок лотоса джакузи, и Черяга с непривычки провозился с кранами добрых десять минут. «Хоть напоследок в джакузи помоюсь, узнаю, что это такое», — рассудил следователь.

Собственную грязную одежду у Черяги забрали, а взамен выдали белую рубашку и жемчужного цвета брюки, к коим прилагался галстук и пиджак. Брюки видимо принадлежали хозяину дома, и чтобы они сидели нормально, Черяге пришлось провертеть в ремне лишнюю дырочку на почтительном расстоянии от ее соседки.

Черяга привел себя в порядок и вернулся под ненавязчивым конвоем в гостиную, где его уже ждал изысканный завтрак.

Круглые часы над камином пробили одиннадцать, и Денис включил телевизор.

Местный канал обозревал вчерашние новости.

Хорошенькая дикторша стояла с микрофоном в руке у чернореченской станции. Дикторша сообщила публике, что шахтеры наконец прекратили пикетирование железной дороги в районе города Чернореченска. Пикеты были сняты в третьем часу ночи после длительных переговоров между лидерами шахтеров, людьми, влиятельными в области, и членами правительственной делегации.

Денис очень хорошо помнил, что правительственная делегация улетела в Москву в полночь, так что когда это она успела побазлать с профсоюзами и Негативом, было совершенно непонятно. Да и вряд ли вице-премьер мог быть персона грата на тех переговорах, которые шли между Негативом, Премьером и профсоюзами…

Хорошенькая дикторша сказала, что сегодня ночью на Ахтарский меткомбинат прошли первые вагоны с углем, и потом картинка на экране показала подъездные пути к комбинату, утонувшие в рассветном тумане, и Вячеслава Извольского. Гендиректор был в джинсах и мягкой рубашке, щеки его заросли легкой щетинкой, и он не стал ничего говорить телевизионщикам, а перепасовал их своему заму.

«Ну просто хэппи-энд», — подумал Черяга, развалясь в кресле и уплетая слоеный пирожок, щедро умащенный черной икрой. Шахтеры в шахтах, вице-премьер в Москве, завод в общаке, а главный герой моется в золоченом джакузи и трескает на завтрак икру. Вот только за отделанной резным грабом дверью героя поджидают трое качков, которым в ближайшее время поступит приказ придушить героя и вывезти куда-нибудь в лесок в багажнике.

Сюжет кончился, и дикторша сказала:

— А теперь — криминальные новости. Сегодня, около четырех утра, на пустыре за подъездными путями к станции Чернореченск, вспыхнула ожесточенная перестрелка. На поле боя найдено около восьми трупов, — как местных чернореченских жителей, так и людей из Ахтарска. Один из убитых, по словам зам. начальника милиции города Чернореченска Ивана Петракова, является известным ахтарским авторитетом по кличке Премьер.

Недоеденный бутерброд вывалился изо рта Черяги.

— Наибольшей загадкой во всей этой истории, по словам работников чернореченской милиции, — продолжала дикторша, — стала смерть крупного чернореченского предпринимателя Александра Фадарина. Родные и близкие покойного, а также сотрудники правоохранительных органов, единодушно утверждают, что господин Фадарин являлся одним из самых уважаемых бизнесменов Чернореченска и никогда не был причастен к криминальным кругам. Поэтому гибель его на явной бандитской разборке может считаться загадкой.

А камера, не слушая дикторши, уже обозревала равнодушным стекляным глазом место бойни, скользила по бесстыдно спущенным брюкам покойника и задранной рубашке, обнажавшей смуглую безволосую грудь. Лицо уважаемого предпринимателя Фадарин было страшно разворочено, но бесстрастный глазок зафиксировал и гладкую загорелую кожу лба, и странно контрастирующие с ней седые волосы.

«Надо же, — подумал Черяга, — а я и запамятовал, что Негатива в миру звали Александр Фадарин».