Александр Кабаков - Старик и ангел

Тем временем Шоссе постепенно выпрямилось, и машины помчались по нему как ни в чем не бывало, взлетая на эстакады и врываясь в туннели. Тут, попав в обычные условия езды, совершенно неожиданно в разговор влез брат-шофер.

— Всегда ты был тупой, хоть и профессор, — сказал он, обернувшись к Кузнецову и презрительно, насколько мог, скривив рот. — В математике своей туда-сюда, а кроме нее, кавээна мудацкого и баб — ничем не интересовался. А страна, короче, другая стала, понял? Россия. И прочих стран теперь нет и не будет никогда и нигде. И Вертикаль — это… Это наше все, понял, короче? Как сказал Черный.

Неожиданно для самого себя Кузнецов обиделся на всю эту чушь и, совершенно забыв, что он действительно профессор, ответил достойно.

— Жалко, что я тебя, недоебка, тогда молотком не пизданул, — сказал Сергей Григорьевич довольно сдержанно. — Кто ж мог знать, что вырастет такой говнюк…

— Ну и пизданул бы, — еще сдержанней ответил шофер. — Меня бы оживили, и теперь я сидел бы вместо тебя, короче, а ты после колонии баранку крутил бы. Шоферов-то инфаркт реже хуярит, чем профессоров…

— Да, теперь видно, что родственники, — от души захохотал Михайлов. — Однако к делу. Ты гони по маршруту, — приказал он водителю, — а вы совершенно правы, Сергей Григорьевич, потому что я действительно хожу вокруг да около. Уж больно предмет сложный и ответственный…

— Кто такой Воробьев? — некстати вспомнил Кузнецов. — И почему горы опять Ленинские?

— Ленинские в рамках восстановления исторических названий, — терпеливо, как ребенку или иностранцу, объяснил Михайлов. — А Воробьевым, естественно, был тот не известный ранее никому человек, в честь которого горы какое-то время назывались. Ну и в рамках исторической справедливости… Нашли захоронение, потом вообще просто: стволовые клетки и прочая чепуха, — и пожалуйста, лежит себе как миленький. Хотя многие требуют предать земле по христианскому обычаю…

— Дурдом, — коротко определил ситуацию профессор.

— Сравнение с психиатрической лечебницей, профессор, — возразил полковник, — абсолютно неправомерно. Никакое общественное устройство не порождает так мало психических отклонений, как Вертикаль. Мы здесь все абсолютно нормальные люди! Все как один. Любой социологический опрос обязательно показывает девяносто процентов минимум. То есть «за» или «против» — это как пойдет и как подготовить страну, но процент всегда близкий к ста. Лучшая певица в ноябре? Девяносто четыре за… ну, не важно. А лучшая певица в декабре? Девяносто семь против… ну, против нее же. Черный? Девяносто восемь за. Белый? Девяносто шесть за. Черный против Белого — девяносто восемь за обоих. Результаты последнего опроса аннулировать как не соответствующие математическим законам? Девяносто один за…

— Вот и есть настоящий дурдом, — угрюмо пробормотал Кузнецов.

— Ладно, — добродушно согласился Михайлов, — обсудим на досуге социально-психическое здоровье нашего общества, можно на референдум будет вынести… А сейчас к делу. Итак, вы ведь верующий православный христианин?

— Ну… — неопределенно протянул Кузнецов, — в каком-то смысле… Каждый идет к вере своим путем… Но меня бабка, она верующая была, из мещан, крестила в детстве тайно. Знаете, какие тогда времена были… Но, конечно, нельзя не признать существование Высшей Силы, которая, собственно, и проявляется в законах науки, поскольку…

— Тайно крещеный! — восхищенно перебил полковник. — Да уже этого достаточно, чтобы вы вошли в самую что ни на есть нашу элиту! Ведь там все исключительно тайно крещеные. Некоторые уже областями руководили, отраслями ворочали, когда принимали крещение! Я у одного товарища… ну, моего товарища еще по учебке… в смысле по учебе, сам был крестным отцом. Прямо между планерками, в его комнате отдыха за кабинетом, и крестили. И батюшка был из наших, доверяли ему, как самим себе. Представляете, окрестил, все по-человечески, а в рапорт не включил! Здорово рисковали все, между прочим… Да. Итак, вы верующий, следовательно, вам должна быть близка концепция, в соответствии с которой вы сначала отдаете душу… не нервничайте, простите! Значит, отдаете Богу душу, а после успешных реанимационных мероприятий душа ваша… не нервничайте!!! Душа ваша возвращается на этот свет, Князем которого, как известно, является Сатана, черт бы его взял. И становится ваша душа на втором сроке эксплуатации сразу же его полной собственностью. А так как он есть Князь мира сего, то и подвластные ему условно оживленные занимают ключевые позиции в государстве и обществе. В результате чего мы имеем такое государство и, мать бы его так, общество тоже не лучше!