Александр Кабаков - Старик и ангел

— Дворянский лексикон, ничего не скажешь, — пробормотал Кузнецов, неожиданно для самого себя переходя в контрнаступление. — Если уж на то пошло, я могу завещание в любой момент переписать, и ничего ты не сделаешь.

Ответ был как никогда мощный: Ольга заорала так, что отозвались стекла в окнах.

— Не тебе судить о дворянстве, барачный выскочка! А украдешь у меня то, что мне принадлежит, — смотри. Найдется на тебя управа и без суда. Ты себя полностью разрушил своей жизнью, в любой момент не от инфаркта, так от инсульта свалишься… Бог накажет! Понял?

Словом, в результате все устроилось так, как она сказала.

Он жил в большой пустой квартире один, в пыли и затхлости никогда не проветриваемого помещения, питался яичницей, сосисками и зеленым горошком, категорически ему противопоказанными по состоянию сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта, нередко пил за едой дешевую водку… Иногда осторожно, скрываясь от соседей и боясь, что Ольга в любой момент откроет дверь своими ключами и войдет с красивыми чемоданами, приводил женщину, как правило, кого-нибудь из института, но бывало, что и просто уличную на последние остатки пенсии. Приводил без всякого, как правило, толку — по своей все труднее преодолеваемой слабосильности…

И вот в конце концов с приступом ИБС — ишемической болезни сердца — попал в больницу.

И снова в ней проснулся, и опять увидал на соседней кровати полковника неведомых войск Михайлова. Полковник был свеж и чисто брит, одет не в бомжовские тряпки, а в прекрасную, хотя и старомодную, стиля ранних пятидесятых, атласную лилово-зеленую полосатую пижаму и лежал в своей постели благонравно, на спине и выложив руки на одеяло.

— Что ж, Сергей Григорьевич, — продолжил он недавно прерванный разговор, — раз у нас образовался избыток свободного времени в результате избытка холестерина в крови и возникновения холестериновых бляшек в сосудах, позвольте мне посвятить вас в то, во что я, каюсь, пытался вас вовлечь без вашего согласия. И вовлек бы, к вашей же безусловной пользе, не вмешайся эта медсестра, прекрасно мне известная по другим случаям… ну, простите за прямое слово… вербовки. Надо бы дамочкой этой заняться нашим ребятам, да всё руки не доходят. Итак…

— Вербовки?! — закричал Кузнецов, сразу осознав смысл услышанного. — Вербовки?!! Да как вы смеете!!! И женщину не трогайте!

И тут же потерял сознание от боли, будто его в середину груди ударили молотком.

Только в кино инфаркт миокарда обязательно наступает в нелегкий для героя момент, немедленно после психологического потрясения или в результате большой физической нагрузки.

Например, отрицательный персонаж на партсобрании обвиняет честного человека в нарушении технологии заливки бетона на третьем блоке. Вроде бы честный человек нарушал технологию из карьеристских побуждений, чтобы благодаря неполной заливке быстрее дойти до седьмой отметки и стать победителем соревнования комплексных бригад. «Как ты можешь?! — восклицает честный. — Мы же были друзьями…» И, прижимая руку к левой половине груди, чуть выше поджелудочной железы (по мнению режиссеров, там располагается сердце), медленно сползает вдоль стены парткома на пол, сохраняя на лице гримасу морального страдания… Сцена, особенно сползание по стене, требовала большого мастерства от исполнителя, роль доверяли обычно народному артисту СССР, и многие отказывались: возраст-то приличный, неохота играть умирающего, пусть даже не умирающего в конце концов, — у самого стенокардия…

Или наоборот: честный коп патрулирует свой участок в последний раз перед уходом на пенсию. И, понятное дело, сталкивается в баре с русским мафиози Борис Кирофф (или налетает посреди улицы на арабского торговца оружием Ахмеда). После долгого бега сильно пьющий и лишенный ухода — жена бросила — полицейский настигает засранца (перевод motherfucker для российского проката). Но в тот момент, когда он уже почти надел на подозреваемого наручники, его скручивает сердечная атака (перевод heart attack для российского телевидения). Юный напарник героя заваливает мерзавца (обычный перевод asshole на русский) с одного выстрела и кладет голову наставника себе на колени. “Are you OK?” — спрашивает он. «Мой отец в таких случаях говорил, что так чувствует себя поросенок на вертеле в ожидании, пока повар ищет спички, чтобы разжечь огонь, — остроумно, хотя и длинновато отвечает умирающий. — Боюсь, что на этот раз мне крупно не повезло…» Но тут ему втыкают в ноздри трубки, надевают на лицо прозрачную маску и заталкивают носилки в машину emergency …