Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»

(с) Михаил Мамчич

Они сидели втроем, устало развалившись за кухонным столом маленькой квартиры, принадлежащей Лесе и ее мужу. По телевизору показывали какой-то футбол, но ни Юля, ни Дима, ни сама хозяйка кухни не интересовались происходящим на экране. Парень задумчиво крутил в руках стакан с виски. Юленька почти лежала на клеенке, покрывавшей стол.

Лесе было, что рассказать. Она уже несколько раз останавливалась, ходила курить и возвращалась обратно, так и не сумев совладать с эмоциями. Ее некому было перебивать, истории двух других молодых людей, наблюдавших на выборах президента, были рассказаны до конца.

— Когда мне выбили зуб, мы тут же направились в «травму», — вспоминала Леся, не без содрогания. — Темень стояла непроглядная, вокруг ни одной машины, кроме полицейских. Среди них прошел слух о том, что толпы наблюдатели будут чуть ли не штурмовать территориальные избирательные комиссии. В нашем районе ТИК оцепили по периметру… — Леся отобрала у Димы стакан и сделала глоток. — Мы видели их, полицейских и ОМОН, они стояли, словно статуи в свете фар собственных автомобилей.

— Я так понимаю, что побои тебе освидетельствовали в ту же ночь? — уточнила Юленька.

— Потерю зуба и многочисленные гематомы на руках, — кивнула та. — Но лучше бы я туда не приходила.

— И оставила безнаказанным тварь в полицейской форме? — жестко скривился Дима.

— Да не в нем дело, — огрызнулась Леся. — Просто… Мы когда вошли в приемное отделение… — рассказ давался ей с трудом. — Там в коридоре сидела молодая мамочка. У нее на руках лежал мальчик, месяцев 8-ми на вид, не больше. Я сначала думала, что, может, у него температура или живот болит. — Леся выдержала паузу, никто не задал никаких вопросов. — Короче, у него спина была сломана. Я даже не знаю, почему он лежал у матери на руках, их же должны как-то фиксировать шиной, или черт его знает…

— Уф… — Юля схватилась за голову, начиная мечтать о стоявшей недалеко бутылке виски.

— И я тогда окончательно устыдилась, что пришла в эту «травму», и что ввязалась вообще в драку с этим полицейским. Тут у ребенка перелом, он может остаться инвалидом вообще, а я не слежу за своим здоровьем, впрочем, мои синяки — это вообще какая-то мелочь была, да так и есть… — путаясь в словах, говорила Леся. — Мне было ужасно стыдно. Я заглянула в кабинет врача, чтобы оповестить о своем визите, но он на меня даже внимания не обратил, — Леся передернулась, не выпуская стакан из рук. Дима, поняв, что назад ему емкость не вернут, встал и взял с полки другую тару. — Доктор этот был усталый, будто 3 дня не спал. Облокотившись на свой стол, он держал телефонную трубку, знаете, такую, как в старых советских фильмах, на проводе…

«Провод натягивался каждый раз, когда врач повышал голос, пытаясь докричаться до собеседника.

— Да! 8 месяцев! Чего? Куда сам пришел? — орал дежурный. — Да, бл…ь, в 8 месяцев сам себе сломал спину, а потом пришел! ПЕРЕЛОМ ПОЗВОНОЧНИКА!!!! — но на «том конце провода» его, очевидно, не понимали».

Юля сначала не поняла, почему в середине ночи врач орал на кого-то в трубку. Дима терпеливо объяснил ей, что все дежурные врачи травматологического отделения обязаны сообщать в полицию о случаях телесных повреждений, с которыми к ним обращаются.

— Так что же случилось с мальчиком? — спросила девушка.

— Как выяснилось от его мамы, их с малышом сбила машина, — мрачно ответила Леся. — Ночью. В районе, где на квадратный метр было по несколько полицейских машин. Водитель после этого скрылся, ни один патруль даже не мигнул в его сторону.

Раньше Юля сказала бы что-нибудь вроде «ничего же себе!» или даже «не может быть», но за последнюю дюжину часов девушка сильно растеряла свою наивность.

— Я вот, знаете, что думаю… — медленно произнес Дима. — Эта мама с сыном… они же, наверное, ходили голосовать? За кого они поставили «галочку» и не пожалели ли о своем выборе той ночью?

— Да какая уже разница, голосовали или нет? — отмахнулась Леся. — Если бы этого мальчика можно было привезти в больницу с табличкой «Мой голос был за Путина», и ему бы там дали супер — лекарство, от которого его спина срослась бы — это одно. Но у нас определенные слои населения никакое голосование не спасает.

Уже с июля 2012-го года, по опросам населения, всего лишь 11 % россиян считает, что глава правительства В.В. Путин защищает интересы «всех без исключения». Большая часть из опрошенных граждан придерживается мнения, что правительство не дает никакой поддержки ни им лично, ни кому-либо еще, кроме чиновников, силовиков и олигархов.