Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»

— Я… я давно уже хочу в нашу с тобой организацию затащить одного товарища, бывшего одноклассника, — закашлявшись, хрипло пояснил тот, пытаясь сесть. — Он уже даже бородку отпустил… — Миха на это только передернул плечами. Во истину, для вступления в такую организацию, в какой состояли они с Еремеем, только и нужно, что отрастить волосы на подбородке. — Вчера мы встретились с ним возле церкви Иоанна Воина на Якиманке, а он оказался не один: привел еще двоих друзей. — Еремея свалил новый приступ кашля. — Я только обрадовался, думал, что чем больше народа, тем лучше. Уже даже представил, как буду у них наставником… — Миха подавил смешок, услышав это заявление. — Но все оказалось совсем не так, эти трое даже не собирались идти со мной в церковь.

В этот момент в комнату зашла мама Еремея, со скорбным видом занося внутрь поднос с чашками чая и вареньем. Миха кивнул ей успокаивающе, чтобы женщина не волновалась. Уж он-то точно разберется, что такое случилось с ее сыном, тем более что Еремей сам был готов все рассказать. При виде родительницы, он замолк, толи чувствовал себя виноватым, толи просто стеснялся.

— Захотите есть, я приготовлю что-нибудь витаминное, — женщина спешно покинула комнату, прикрыв дверь.

— Так вот! — вцепившись дрожащими руками в горячую чашку, Еремей продолжил сбивчивый рассказ. — Я зову их в храм, тем более что выглядят все прилично, но они отказываются.

Парни, замотанные в белые шарфы, планировали принять участие в мирном шествии и митинге «За честные выборы», который должен был состояться на Болотной площади. Еремей знал, что Москва жила от одного митинга до другого, каждый протест собирал народу больше, чем предыдущий. Занятый учебой и делами организации, у него не оставалось на политику никакого времени, но развернутая в социальных сетях компания по рекламе митинга 4-го февраля бросалась в глаза даже тем, кто не интересовался протестами.

«— Мне почему-то кажется, что тебе такое будет интересно, — старый школьный товарищ прямо посмотрел на Еремея. — Это мирный протест, вы же против насилия? Думаю, это очень… православно?

— Это хорошо, что мирный, — кивнул Еремей. — Но в чем его смысл?

— Государство нас обманывает. На выборах в декабре его обман раскрыли и доказали, но справедливости не удалось сыскать даже с видео подтверждениями и свидетельствами очевидцев, — мрачно заговорил один из новых знакомых. — Мирный протест направлен на то, чтобы показать, что нас не ввести в заблуждение рассказами о том, что нарушений на выборах не было, что есть люди, которые не голосовали за «Единую Россию», и что их очень, ОЧЕНЬ много.

— Я тоже не голосовал, — признался Еремей. — Хотя нам говорили, что на все воля Божья, если уж победило «ЕдРо», то не наше это дело сомневаться».

Парни не нашлись, что на это ответить, никому из них явно не хотелось начинать обсуждать религию и веру. Двое замотали шарфы посильнее, на улице стремительно холодало. Еремей понял, что троица собирается уходить. Бывший одноклассник, очевидно, тоже считал посещение митинга более интересным, чем поход в церковь. Прямо на глазах у Еремея он вытащил из сумки черно-белую маску, на подобие которой парень видел в каком-то фильме ужасов. Бледное резиновое лицо с черными глазами как бы беззвучно кричало.

«— А это вам зачем? — не удержался от вопроса Еремей, указывая на маску «Крика».

— Да мы тут хотим поиздеваться, — усмехнулся бывший одноклассник. — Чем заметнее и креативнее прикид, тем лучше. На митинге много людей сами придумывают себе плакаты и лозунги, получается очень круто.

— А у вас какой? — второй вопрос сорвался с губ Еремея, любопытство взяло верх.

Вместо ответа один из парней надел свою черно-белую маску и развернул плакат с надписью «За ненасильственное сопротивление!». Сам не понимая почему, Еремей фыркнул. Картина и вправду получилась забавная, с учетом того, что мужчина в маске «Крика» в кино был жестоким маньяком-убийцей.

— И… много таких, как вы? Креативщиков? — Еремей задумчиво склонил голову на бок.

— Очень много, — признался одноклассник. — Пошли с нами, сам увидишь… — с этими словами он улыбнулся с видом змея-искусителя».

— И ты пошел?! — воскликнул Миха, когда его младший товарищ замолчал, чтобы выпить остывающий чай. — Псих ненормальный. На этих митингах забирают в полицию и сажают на 15 суток. Я был на Чистых прудах 5-го декабря, когда люди пошли маршем, арестовывали всех без разбора, понимаешь?