Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»

— Потому что толерантность, — скривился Дима. — А вот дать бы пару раз по…

— Спокойствие, — подняла руку Юля. — Бить женщин по лицу не является отвержением толерантности, это обыкновенное хамство.

— Можно дать по заднице, но трогать черные задницы — это расово неверно, — пожал плечами парень и ушел курить.

Юля посидела пару минут на кухне в одиночестве, размышляя, почему двое молодых людей вообще говорят на такие темы. И все же Дима оставался одним из немногих, кому вообще было, что сказать по поводу толерантности — понятия, которое обсуждать было не принято, чтобы не было повода уличить самих обсуждающих в её отсутствии. Зачем вообще говорить об очевидном? Все люди — братья, превосходство одной расы над другой — международное преступление после Великой Отечественной войны. И все верно, но почему тогда жителям России иногда так трудно любить приезжих господ из дружественных Федерации стран? Когда-то давно Дима ответил ей на этот вопрос по-научному сухо. «Возможно потому, что 58 % преступлений в России за последние годы было совершено приезжими?».

Из размышлений Юлю вырвал звук открывающейся входной двери в коридоре. Из темноты, шаркая ногами, показался светловолосый, широкоплечий парень. Юля редко видела брата Димы одетым, приходящим с улицы. В те редкие разы, когда девушка все-таки приходила в гости в эту квартиру, его брат либо еще спал, либо только проснулся, либо уже уходил неизвестно куда. А еще он был совершенно не похож на своего старшего брата, не имея ни то что природного магнетизма Димы, но и хоть какой-либо классической харизмы.

— Привет, уродец, — радостно поприветствовал родственника Дима. — Ты уже заметила моего брата — дебила, Юленька?

— Опять она здесь? — поднял брови тот. — А если я все Ляле расскажу?

— Не надо, у неё и так нервы ни к черту, — пробормотал Дима.

— Не так уж часто я тут и бываю, — справедливо заметила Юля.

— Так редко, что не знаешь, что ЭТО стало антифашистом и теперь тайно хочет убить меня во сне, — пожаловался Дима, собирая чашки со стола и убирая плавленый сыр в холодильник. — А еще он мясо не ест больше, питается детской кашей на воде, но это и хорошо, мне теперь пельменей больше достается.

— Ну и семейка у вас, — прикусила губу Юля, наблюдая, как братья шутливо выясняют отношения у плиты.

Для уничтожения очередной сигареты Диме снова пришлось переместиться из квартиры на лестничную площадку. Облокотившись на перила, они с Юлей стояли в подъезде, слушая, как в шахте движется вверх и вниз лифт.

— Я, кстати, уезжаю сегодня, — словно невзначай вспомнил Дима.

— Куда? — удивилась девушка, до которой обычно всегда заблаговременно доходили слухи обо всех его передвижениях, в основном от общих знакомых.

— В Москву, — закурив второй раз подряд, ответил он. — Дня на 2, не больше. На халяву смотаюсь, проведу время с лучшими умами нашего поколения.

— С каких это пор на халяву? — по-прежнему ничего не понимала девушка, которой на лестнице было неуютно. — «На собаках» [7] - «своим ходом», а именно с пересадками, на попутках, электричках и прочих транспортных средствах что ли?

— Нет, на автобусе, — продолжал издеваться Дима, с таинственным видом.

— Объяснишь уже или нет? — возмутилась Юля. — Я сейчас вообще домой пойду.

— Стоп, стоп, стоп, — он преградил ей дорогу привычным жестом, так он заставлял её остаться подольше чуть ли не с первой их встречи. — Вместе поедем. Ты домой, я — на автовокзал. Кстати, неплохо бы уже собраться, а то Ляля трезвонить начнет.

— Так вы с Лялей едите? — дошло до Юли. Моментально девушке стало смешно. — Романтическое путешествие на автобусе?

— Она едет от организации, а я с ней и, следовательно, на халяву, — пояснил, наконец, Дима.

— Да ладно? Это эти что ли, которые нынешнюю власть любят?? — не поверила Юленька, хватая его за рукав. — Она у тебя и вправду с ними тусуется??

— Почему нет? — провокационно поинтересовался парень.

— Да потому что ты их не переносишь, что за идиотизм? — в шоке, Юля вернулась в квартиру. — Ты совершенно нетерпим, как ты миришься с этой активностью?

— Это же она активист, а не я. А у меня, между тем, есть отличный шанс попасть туда, куда просто так не пускают, и вдоволь поиздеваться на этими школьниками, — он остановился в коридоре, внимательно посмотрев на неё. — И не надо подозревать меня в политической активности, — с этими словами Дима развернулся и ушел в комнату одеваться.