Николай Крыщук - Ваша жизнь больше не прекрасна

Антипов полагает, что большая часть нашего населения уже совершила роковой Переход и больше не принадлежит к биологическому виду Homo sapiens. Заражение и разложение происходит стремительно и распространяется с высших этажей власти. Этот факт пытаются закамуфлировать с помощью политических брендов. Партия модернизации сортиров или партия консервации музеев с установкой в них модернизированных сортиров.

Их уже нет, говорит Антипов, они мертвы, и происшедшие процессы необратимы. Пополнение элиты давно уже идет за счет Чертова логова. Но не только элиты. Происходит что-то вроде процесса, который называется осмос: самопроизвольный перенос вещества через полупроницаемую мембрану, разделяющую два раствора различной концентрации. Или давайте проще: Чертово логово впадает в наземное общество, как Волга в Каспийское море. А поскольку оно и не море вовсе, а бессточное озеро, то концентрация солей в нем стремительно уменьшается. Что-то такое, в общем. Спасение, по убеждению Антипова, только в научно доказанной правде, которую он и собирается прокричать, вроде шварцевского мальчика.

Пользы от этого, на мой взгляд, никакой. Они легко докажут, что общество не деградирует и не буксует, а катится на прекрасной скорости по автобану. Но Антипову не простят. Верхи уже взбешены. У наших будет отнята иллюзия пережитого ими катарсиса и лелеемого превосходства. Кто же с этим согласится? Надеяться на прозрение масс? Глупо. Все начнут соображать: по ту они уже сторону или еще по эту. Будто он их мало знает. Пойдет охота на ведьм, убивать станут без разбора даже и самые тихие. Случится качественный скачок агрессии, который упредит любую предстоящую катастрофу. Если, конечно, его вообще услышат.

Антипов уверяет, что выйдет с практическими предложениями. Но, судите сами, какие тут могут быть предложения? Мне, правда, всегда казалось, что он и мне говорит не последние слова, что он что-то действительно узнал и ждет только времени и момента. Но тогда уж совсем глупо делать это на митинге. Ведь в его изысканиях участвовало множество институтов и лабораторий. Стало быть, и открытие, если оно есть, принадлежит не ему одному. Материалы разосланы экспертам по всему миру. Надо ждать. Однако он и в их беспристрастность не верит, вот беда. Получается, правду, целую правду, способен принять лишь он. Но это уже не просто мания величия, а аргумент самоубийцы, болезнь. И опять же: зачем тогда выступать?

Доводы профессора были убедительны. В лучшем случае, выступление Антипова произведет впечатление хлопка шарика на безумном карнавале, в худшем — нас ждет гражданская свалка. Если и осталась в людях подлинная эмоция, то это немотивированная, как приступ кашля у поперхнувшегося, агрессия. И вот ей будет дан выход и самое туманное направление, что и требуется для свалки. Почва готова: суды Линча на дорогах, общество догхантеров, охотящееся на собак.

Но что-то меня все время смущало. И не то даже, что мы воспитаны на подвигах сумасшедшего рыцаря и трех минутах кубинской правды. Хотя и это тоже. Так или иначе, Антипов собирается идти на смерть во имя правды, в которую верит. Вправе ли я его останавливать? Да и потом — почему я?

Вдруг я понял, что мешало расположиться к несомненной, казалось бы, правоте профессора. После смерти ГМ отпустил усики и напоминал парикмахерский манекен. Вот отчего это чувство дискомфорта, которое внедрилось в мой утренний фанатизм, когда я увидел ГМ. Усики были аккуратные, из тех, что требуют ежедневной утренней проверки.

В это время в кармане профессора подал сигнал мобильник.

— Простите, у меня через пятнадцать минут кафедра, — сказал он.

— Могу я хотя бы узнать, почему выбор пал на меня и что я должен делать?

— Вам все сейчас объяснит этот молодой человек, — профессор указал рукой на садовника, в котором я тут же узнал Васю Шитикова.

Как ни поражен я был во второй раз явлением автора моего романа, хотелось задать ГМ на прощанье еще один вопрос. Фокус со смертью и поминками не стоил объяснений. Но что делает здесь кумир моей юности?

Я знал эту кривую усмешку. Так он кривился на вопрос студента, который обнаруживал отсутствие даже поверхностного знакомства с предметом и исходил только из желания проявить интеллектуальную инициативу.

— Вы знаете место лучше? — спросил он раздраженно. — Вот мы с вами уже там, где нас нет, и ничего не изменилось. Но курица, говорят, выклевывает зернышко и из говна. Если же сухо, как милиционеру с демократизатором (это новое для меня словечко было, видимо, здесь в ходу. — К. Т. ), то я работаю координатором культурных программ от Всемирного комитета третьего тысячелетия. World Millennium Committee. Кстати, и ваш сегодняшний концерт организован не без нашего участия.