Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества

— Планы изменились, — недовольно сообщил водитель, и они поехали к дому Джозефин — дожидаться, пока она будет готова. Не заглушая мотор, они просидели минут двадцать, и тут у Лили зазвонил мобильный. Это была Грейсон — ассистентка Джозефин.

— Миссис Бартоломью задерживается… Угощайтесь… шампанским… в машине. — Грейсон говорила тихо, почти шепотом, так что Лили едва удавалось разобрать слова.

— Хорошо, мы подождем, — ответила она и закрыла телефон.

— Какие новости? — ворчливо осведомился водитель. У него был сильный бруклинский акцент, а из-под густых седых усов исковерканные слова звучали неразборчиво.

— Мы должны еще немного подождать. Она скоро спустится.

Еще через двадцать минут Лили принялась осматриваться, ища шампанское, о котором упомянула Грейсон. Хлопнув лакированной ореховой крышкой сбоку от сиденья, она обнаружила на льду бутылку «Вдова Клико». Сняв проволочную сетку и вывернув пробку, она медленно налила бледно-желтое пузырящееся шампанское в высокий хрустальный бокал, мысленно оправдывая себя за то, что будет пить алкоголь так рано. Она пережила самую убийственную редакторскую правку в жизни — три человека читали ее материал, и каждый потребовал внести серьезные изменения — и сегодня заслужила хороший отдых. Подняв бокал перед воображаемым собеседником, она сделала глоток и удовлетворенно хмыкнула.

— Что, так вкусно? — мрачно поинтересовался шофер.

— Должна заметить, шампанское превращает ожидание в машине во вполне сносное времяпрепровождение, — ответила она и, решив, что поступит грубо, не поддержав разговор, спросила: — Вы давно возите миссис Бартоломью?

— Сегодня в первый раз.

— О, так, значит, это не первая ваша остановка?

— Шутите? Сначала я отвез ее и сына — вашего мужа, правильно? — на завтрак, а потом они отправились по магазинам. «Гермес», «Армани», «Гуччи». Багажник был забит покупками, когда мы высадили его у теннисного клуба.

— Но этого не может быть… — Лили принялась было объяснять, что Роберт — единственный сын Джозефин и ее муж — сегодня утром охотился на фазанов и перепелов в ста километрах к северу от города, но в этот момент дверца лимузина распахнулась и показалась голова Джозефин с тщательно уложенной прической.

— Чего не может быть? — спросила она, усаживаясь на роскошное сиденье.

На ней был твидовый костюм цвета морской волны с лисьим воротником и запонками на манжетах. Несмотря на прохладный вечер, Джозефин была без чулок, в лодочках из крокодиловой кожи.

— О, я смотрю, ты пьешь шампанское, — с удивлением заметила Джозефин.

— Да, очень вкусно. Спасибо. Вам налить?

Джозефин проигнорировала вопрос и принялась давать указания шоферу. Закончив, она снова остановила ледяной взгляд на Лили.

— Должна признать, я слегка шокирована, что ты позволила себе открыть мое шампанское. C’est tres mal eleve [12] Ты очень плохо поступила (фр.). , — недовольно произнесла она.

— Но ваша ассистентка…

— Извинения будет достаточно.

Лили почувствовала, как запылали щеки. Последний раз с ней так говорили, когда она была ребенком.

— Простите, — возмущенно произнесла она, — но Грейсон предложила мне попробовать…

Джозефин недовольно хмыкнула и, открыв сумку «Биркин» из крокодиловой кожи от «Гермес», достала очки для чтения в золотой оправе.

— Я должна просмотреть свои заметки, — сообщила она, надевая очки, и открыла блокнот из голубой кожи из магазина «Смитсон» на Бонд-стрит.

Когда машина затормозила у бутика «Ортензия де ла Рейна», Джозефин закрыла блокнот и снова обратила внимание на Лили.

— Я должна кое-что тебе сказать, прежде чем мы войдем в магазин.

«О-хо-хо. Начинается».

Лили допила шампанское и поставила бокал на место.

— Я знаю, что в прошлом ты пользовалась привилегией брать красивые наряды напрокат. Быть покупателем — нечто совсем иное. Ты не должна — как бы точнее выразиться? — пускать слюни по любому поводу. Продавщицы пытаются угодить тебе, а не наоборот. Tu comprends?

— Да, прекрасно понимаю. Большое спасибо вам за советы. — Лили недоумевала, почему она вообще решила, что поход за покупками в обществе Джозефин — хорошая идея.

— Пожалуйста, cherie, — ответила свекровь. — Ты ведь знаешь, твой большой минус в том, что ты была воспитана в другой среде. Но я приложу все усилия, чтобы помочь тебе освоиться.

— Джозефин, я все-таки выросла не в трущобах.

Роберт и его отец никогда не пеняли Лили на то, что ее родители принадлежат к среднему классу, а вот Джозефин, казалось, искала любую возможность, чтобы подчеркнуть это, будто Лили должна стыдиться прошлого и родителей. И естественно, как Джозефин ни старалась, ей не удавалось этого добиться. Лили гордилась своим отцом. Возможно, будучи профессором, он зарабатывал не так уж много, но был умным и принципиальным человеком, уважаемым специалистом в своей области, которого любили студенты и коллеги-преподаватели. И пусть ее мать старалась не тратить много денег у прилавка «Шанель» в магазине, она никогда не желала никому ничего дурного. Про Джозефин нельзя было сказать и малой доли этого.