Джеймс Олдридж. - Дипломат

– А о чем же нам еще думать, как не о том, чтобы отделаться от них? – спросил Эссекс.

– Не знаю, – сказал Мак-Грегор, – но лучше, чтобы там были русские, чем кое-кто из тех людей, с которыми мы имеем дело.

– А вам не кажется, что вы судите обо всем этом с точки зрения интересов Ирана и забываете о том значении, какое Иран имеет для интересов и безопасности Британской империи? – Эссекс стал раскуривать трубку, и пламя спички на миг осветило комнату.

– Может быть, – сказал Мак-Грегор.

– Вы находите, что это правильно? – Спичка погасла.

Мак-Грегору вопрос не понравился, но так как в темноте он не видел лица Эссекса, то не так уж важно было, что ответить. – Я знаю, что нужно сохранить империю, – сказал он, но не теми методами, какие мы применяем в Иране. – Он улыбнулся. – Должно быть, я так говорю потому, что когда я в Иране, то я больше иранец, нежели англичанин.

Эссекс остался доволен ответом. – Я вас понимаю, – сказал он вкрадчиво. – К сожалению, я всегда был и всегда буду англичанином, и мне трудно сочувствовать какой-нибудь стране, кроме моей собственной. Я бы хотел, чтобы вы мне побольше рассказали об Иране, Мак-Грегор. Я вижу, что вы любите эту страну, и я всегда охотно прислушиваюсь к суждениям любого честного человека. Иран – для меня чужая страна, я никогда там не бывал, ничего о ней не знаю, поэтому я всецело полагаюсь на вас: вы можете научить меня по-настоящему понимать ее. Всегда откровенно делитесь со мной своими мыслями, потому что я хочу знать, как вам рисуется наша миссия здесь, в Москве. – Эссекс чувствовал, что нашел способ воздействовать на Мак-Грегора. – И, конечно, – добавил он весело, дружелюбным тоном, – я хочу, чтобы вы приняли самое непосредственное участие в наших переговорах. Если нам придется иметь дело с Сушковым, то основная работа будет поручена вам.

– А в чем будет состоять эта работа?

Мак-Грегор сидел у камина напротив Эссекса, закинув ногу на низкий валик дивана.

– Ну, будете вести переговоры или уточнять подробности общих соглашений, к которым мы можем прийти с Молотовым.

– И я должен буду принимать решения?

– Иногда, – сказал Эссекс.

Мак-Грегор прищурил один глаз и потянул себя за ухо.

– Вряд ли я на это гожусь, – сказал он. – Я мало что знаю о наших политических требованиях.

– Тут ничего сложного нет, – возразил Эссекс, – Когда вы поймете суть нашей миссии, вы очень быстро войдете в свою роль.

Мак-Грегору вовсе не улыбалось входить в такую роль, но даже здесь, в уюте темной комнаты, он предпочел оставить эту мысль при себе. Впрочем, ему отчасти понравилось предложение Эссекса. Поговорить с Сушковым об Иране было бы даже приятно, каковы бы ни были намерения Эссекса. А может быть, удастся повлиять на Эссекса, и тогда их миссия обернется совсем по-другому. Во всяком случае, попытаться стоит. Мак-Грегор решил при каждом удобном случае указывать Эссексу на его ошибки.

В темной комнате воцарилась вечерняя тишина; отблески кремлевских звезд алели на покрытой лаком пыльной поверхности старой картины, висевшей над камином. А ведь Эссекс хорошо придумал – посидеть в темноте, у погасшего камина. Тихо, уютно, и благодаря непринужденности Эссекса это вовсе не кажется странным.

– Повидимому, Молотов не вызовет нас сегодня, – сказал Эссекс.

– Вероятно,- ответил Мак-Грегор.- Что же вы тогда предпримете?

– А вот подумаю.

– Разве непременно с Молотовым нужно говорить?

– Лучше всего с Молотовым,- сказал Эссекс.

– Повсюду так трудно добиться приема?

– Да нет. В Вашингтоне, например, любой из представителей нашего посольства может зайти к государственному секретарю, и, смею вас уверить, дело решается тут же на месте.

– Да, но с американцами мы много не спорим, – сказал Мак-Грегор.

– Правильно, – подтвердил Эссекс, – мы естественные союзники. И это большое счастье, ибо только наши объединенные силы могут остановить русских. В настоящее время одна Америка достаточно сильна, чтобы противостоять русским, и мы главным образом должны опираться на нее в нашей политике в Европе и на Среднем Востоке. Разумеется, Мак-Грегор, даром янки не станут помогать нам; мы уже имели случай убедиться в этом на Среднем Востоке. Они только что получили монопольную нефтяную концессию в Саудовской Аравии; теперь у американцев на Среднем Востоке больше нефтяных ресурсов, чем у нас. Поэтому Иран для нас вдвойне важен, ибо американцы будут пытаться вытеснить нас на Среднем Востоке повсюду, где наше влияние ослабеет. Но в наших общих интересах не пускать туда русских. И в этом отношении мы всегда можем рассчитывать на поддержку Америки. – Эссекс тихонько рассмеялся. – Надо сказать, что американцы еще больше против русских, чем мы, потому что им нужно оттеснить сначала их, а потом нас. Но я люблю американцев. С ними я умею и поговорить и посмеяться, я понимаю их и знаю, как с ними обращаться. А вот русские слишком непокладисты, и к ним очень трудно подступиться, в особенности когда они у себя дома. Как они показались вам в Иране, Мак-Грегор? Такие же крутые люди? Такие же неприступные?