Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Неужели он показался вам такой важной особой? – недоверчиво спросил губернатор.

– Ничем он мне не показался, – ответил Эссекс. – Но совершенно очевидно, что он один из коноводов в этой игре. Если вы не вступите с ним в переговоры, он сам сюда явится и вышвырнет вас силой. Выбора у вас нет.

– Вы правы. – Губернатор хлопнул в ладоши. – Я пошлю за ним.

Эссекс остановил его.

– Они верят вам не больше, чем вы им, – сказал он. – Я пошлю за ним сам. Мы об этом уже договорились. Он придет сюда, полагаясь на мое слово англичанина, что его здесь не тронут. Понятно это?

– Конечно, – ответил губернатор.

– И вы даете мне в этом слово?

– Разумеется! – Губернатор прикоснулся рукой ко лбу.

– Тогда я пошлю за ним. Если вы вызовете моего шофера, я дам ему указания. Я хотел бы также привезти сюда второго моего помощника.

– Пожалуйста!

– Это молодая леди, – предостерегающим тоном сказал Эссекс. – Я не могу подвергать ее такому обращению, какому подверглись здесь мы. Вы уверены, что это не повторится?

– Те, кто осмелился оскорбить вас, уже наказаны, я велел дать им палок, – ответил губернатор. – Я обещаю, что это не повторится.

– Хорошо, – сказал Эссекс. – Вызовите моего шофера.

– Позвольте сначала проводить вас в ваши покои, где вы сможете говорить с ним наедине. Я сам прослежу, чтобы ему обеспечили безопасный проезд. – Губернатор встал и, указав на двух слуг, стоявших у двери, с поклоном предложил Эссексу и Мак-Грегору следовать за ними.

Они вышли из дому и зашагали по выложенной плитками дорожке, белевшей влажным лунным отсветом.

Дорожка шла садом, между изгородями, цветочными клумбами и невысокими деревцами. С обеих сторон сад был огорожен стеной, но через ее стрельчатые арки Мак-Грегор разглядел в темноте привязанных к деревьям лошадей. Пройдя мимо маленького бассейна, они вошли в небольшой домик. Длинный крытый переход соединял его с большим домом, но этим переходом явно не полагалось пользоваться.

Домик был приготовлен к их приему. В нем было тепло. Слуга указал их вещи, сложенные на полу в гостиной, и с поклоном удалился. Эссекс бросил пальто и перчатки на небольшой круглый столик. Мак-Грегор нагнулся посмотреть, цел ли его чемодан. Замок был в порядке.

– Вам придется поехать с Аладином, – сказал Эссекс, нарушая упорное молчание Мак-Грегора. – Этот субъект не послушает его. Надо позаботиться о Кэти.

Мак-Грегор качнул головой.

– Совершенно незачем тащить сюда Джавата Гочали, – начал он.

– А почему?

– Они хотят взять его в заложники. Это ясно.

– При нас ему ничего не сделают, – возразил Эссекс. – Какой им смысл причинять ему вред?

– Иранские губернаторы очень любят брать заложников, – сказал Мак-Грегор. – И этот вряд ли составляет исключение.

– Я дал слово, что Гочали будет в безопасности. Ваше дело привезти его сюда, за остальное отвечаю я.

Мак-Грегор сказал: – Нет. Я не могу звать его сюда. Я бы скорее посоветовал ему держаться подальше отсюда. Так же, как и Кэтрин.

– Неужели вы думаете, они посмеют тронуть кого-нибудь при нас? Что это с вами?

– Я не чувствую в вас заинтересованности в сохранении жизни такого рода людей, – ответил Мак-Грегор. – Вы, видимо, не понимаете, что здесь происходит.

– Прекрасно понимаю, – сказал Эссекс. – Я вовсе не так глуп, как это вам кажется. Ваши соображения далеко не всегда разумны, дорогой мой Мак-Грегор. Такое поверхностное толкование этого незначительного инцидента не должно влиять на вас. Наши действия подчинены более широким целям. Вот как я расцениваю здешние события. Запомните это раз и навсегда. Вся эта мелкая неразбериха, которая происходит здесь, сама по себе не имеет никакого значения Истинный свой смысл она приобретает лишь в свете того, ради чего мы сюда приехали.

– Предоставляю судить об этом вам, – сказал Мак-Грегор, – но я не стану заманивать Джавата Гочали в ловушку. – Мак-Грегор снял пальто. – Кэтрин тоже лучше оставаться там, где она сейчас, – повторил он.

– Я сам удивляюсь своему терпению! – Эссекс всплеснул руками. – Хорошо, что я уверен в вашей честности, Мак-Грегор. Ну что ж, придется ехать мне самому.

– Тогда я тоже с вами поеду, – сказал Мак-Грегор, и в ожидании Аладина они молча принялись осматривать свой багаж.

Аладин вскоре пришел. Вид у него был уже не такой свирепый. Он был напуган, встревожен и поражен тем, что с ним случилось. При виде Эссекса и Мак-Грегора его большие глаза наполнились слезами. – Я думал, они вас убили, – сказал он. – Меня заперли и приставили ко мне часовых. Я не знаю, что сталось с машиной. Мне очень стыдно, но они увели меня силой, подталкивали винтовками в спину.