Джеймс Олдридж. - Дипломат

Мак-Грегора это не задело; он видел, что Кэтрин повела наступление на Эссекса. К его собственному изумлению, ему даже нравилась ее искусная игра с Эссексом. Это было очень интересно.

– Зачем отель? Мы устроим вас лучше, – сказал ей Эссекс.

– Не трудитесь, мы тут пробудем недолго. – Она поглядела на Мак-Грегора.

Попрежнему Кэтрин была центром притяжения для них обоих, но только теперь Мак-Грегор оказался в более выгодном положении, как сторонний наблюдатель.

– Я думала, – продолжала она, – что вы едете в Азербайджан.

– Совершенно верно. Я еду завтра.

– Как жаль! А вы не можете задержаться на несколько дней?

Эссекс пристально поглядел на Мак-Грегора и отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, ничего не поделаешь! – сказала Кэтрин. – А вы тоже едете в Азербайджан, Мак-Грегор?

Мак-Грегор знал свою роль. Он пожал плечами.

– Да, кстати, – вспомнил Эссекс. – Я ждал вас раньше, Мак-Грегор. Но раз уж вы так опоздали, то пойдемте посмотрим наш форд и снаряжение, которое готовит для нас Пикеринг. Идемте с нами, Кэти, вам тоже будет интересно. Машина пришла еще утром. Теперь, должно быть, уже все готово.

Они пошли через двор посольства к небольшой вымощенной площадке возле белой виллы. Окрашенный в желтый цвет, цвет пустыни, около веранды стоял почти новый форд.

Полковник Пикеринг и смуглый сердитый афганец рассматривали полный набор походного снаряжения, которое было разложено на веранде. Эссекс представил Пикеринга Кэтрин; афганец почтительно стоял поодаль, пока англичане разговаривали, а Мак-Грегор осматривал снаряжение.

– Вот ваш шофер Аладин, – сказал Пикеринг Эссексу, указывая на афганца. – Собственно говоря, его имя: Ала-уд-дин, что значит вождь гхоров. Но мы зовем его Аладин, это проще. Он говорит на всех диалектах Ирана, потому что прожил здесь почти всю жизнь. Некоторое время он служил в индийской армии. Это один из самых надежных наших людей. Он прекрасно знает Курдистан и говорит на большинстве тамошних наречий. Он даже по-английски говорит. Аладин, скажи что-нибудь по-английски!

– Что я должен сказать, саиб? – произнес Аладин по-английски, кланяясь и скаля белые зубы.

– Достаточно, – сказал Пикеринг.

– Слушаю, сэр. – Аладин снова отвесил поклон, на этот раз вполоборота, чтобы выразить почтение стоявшему в стороне Мак-Грегору. Мак-Грегор подумал, что он еще не видел более отвратительной физиономии, чем у этого смуглого афганца, все уродливые черты которого – от широкого морщинистого лба до поросшего седой щетиной тяжелого подбородка – говорили о жестокости головореза. На нем была чистая, наглухо застегнутая куртка цвета хаки с золочеными пуговицами – форма служащего посольства. Форма на нем сидела ловко, весь он был подтянутый, опрятный, и, приглядевшись к нему получше, Мак-Грегор решил, что шофер вовсе не так уж страшен. Но тут внимание его отвлек Пикеринг, который показывал снаряжение Эссексу и Кэтрин.

Пикеринг осмотрел все оборудование форда деталь за деталью: высокие подножки, брызговики, съемные гусеницы, свернутые и прилаженные к капоту, лопаты, водяные баки, большой ящик с запасными частями. Потом он перешел к снаряжению, лежавшему на веранде: все это припасено на крайний случай, потому что по пути они будут останавливаться в караван-сараях или в частных домах; тем не менее не мешает иметь с собой все необходимое. Вот маленькая палатка, три спальных мешка, одеяла, керосинка, добавочные канистры с бензином, прикрепляемые по бокам машины (немецкие, герметические, как с одобрением отметил Мак-Грегор; английские, те безбожно протекают), несколько тарелок, ножей, вилок, кружек, географические карты, компас, топорик, цепи для колес, запасные камеры, небольшой брезент, санитарная сумка (армейского образца) и два больших ящика консервов, хорошо упакованные и снабженные подробной описью содержимого. Ничто не было забыто, и Мак-Грегор убедился в том, что Пикеринг знает свое дело. Все вещи были упакованы в парусиновые чехлы или контейнеры, непроницаемые для пыли и воды. Мак-Грегор не мог обнаружить в приготовлениях ни малейшего изъяна, нехватало разве что каната, но он ничего не сказал. Однако при виде всего этого снаряжения ему захотелось ехать. Вот теперь уж действительно пора принять решение.

Эссекс был восхищен. Он подробно осматривал каждый предмет вместе с Кэтрин и то и дело благодарил полковника Пикеринга за отличную работу. К величайшему удовольствию Эссекса, Кэтрин, опустившись на колени, потрогала спальные мешки, заглянула в санитарную сумку и прочла опись консервных банок.