Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Ничего они не могут! – с горечью сказал Мак-Грегор. – Может быть, кто-нибудь из них и знает, что будет дальше, но большинство в таком же смятении, как и я.

– Они не имеют на это права, – сказал доктор Ака, потрясая маленьким сухим кулачком. – Человек науки несет большую ответственность, чем прочие люди, потому что его работа дает ему лучшее понимание объективного мира. Если он не может понять, что судьба человечества стала в науке решающим фактором, тогда он не имеет права быть ученым!

Мак-Грегор почувствовал, что его личные сомнения померкли перед жаркой тревогой доктора Ака за судьбу всей науки и всего человечества. Доктор не дал ему возможности рассказать более подробно о себе, потому что тема ответственности ученого была коньком старика: только тронь его, и тогда не удержишь. Между тем такая общая постановка не покрывала вопроса Мак-Грегора.

– Одно дело понимать важность судеб человечества для науки, – сказал Мак-Грегор, – а другое дело ответить, как должен поступать человек в этих обстоятельствах.

– Каждый честный человек скоро поймет, что поступки определяются убеждениями. Предполагается, конечно, что все ученые – честные люди.

– Одной честности недостаточно, – возразил Мак-Грегор. – Нужна еще какая-то основная установка, которая объясняла бы ему человеческие отношения и вскрывала бы суть любых поступков.

– Ну, тут уже область политических теорий! – Доктор Ака считал это границей, переступать которую он не хотел. – Честности вполне достаточно для начала, – сказал он. – Честность плюс научная объективность и естественное стремление человека жить среди людей. В одиночку ничего не достигнешь. Мы не можем жить вне общества, это я говорю как биолог. Наши личные проблемы только часть проблем всего общества, и это первое, что нужно понять.

Мак-Грегор не хотел продолжать эту дискуссию, но ему требовался собеседник, с которым можно было бы поспорить, и он сказал доктору Ака, что не поедет с Эссексом в Азербайджан.

– А почему? Почему? – Доктор в изумлении всплеснул руками.

Мак-Грегор сказал о своем отвращении к планам посольства.

– А почему ты так тревожишься? – спросил доктор. – Неужели так важно то, что делает этот Эссекс?

– Это может быть решающим, – сказал Мак-Грегор.

– А на него можно воздействовать или он безнадежен?

– Нет, он не совсем безнадежен.

– Тогда поезжай с ним. Вытащи этого Эссекса из Тегерана, а потом начнешь учить его уму-разуму. Чего ты от него хочешь?

– Очень немногого. Только честной оценки существующих здесь трудностей.

– Поезжай с ним, – сказал доктор Ака. – Используй свое влияние.

– Мое влияние ничего не стоит. У него обо всем предвзятое мнение. Иран его совершенно не интересует. Он заинтересован только в закреплении английских позиций на Среднем Востоке и в том, чтобы избавиться от русских. А до этой страны ему нет никакого дела.

– Ну, тогда он безнадежен. Пусть его едет, а ты оставайся со мной.

Мак-Грегора такой ответ не устраивал. Он не хотел, чтобы ему советовали остаться.

– Не беспокойся ты! – Доктор Ака придержал Мак-Грегора за плечо. – Все равно он ничего не сможет сделать в Азербайджане.

– Я далеко не уверен в этом, – сказал Мак-Грегор. – Посольство сейчас решает, какие порядки должны быть в этой стране, и поездка Эссекса – это составное звено их планов. – Мак-Грегор был удивлен и разочарован, что старик не понимает важности происходящего.

– Ты, кажется, говорил, что он придет завтракать? – спросил доктор.

– Да, я пригласил его в надежде, что вы его чему-нибудь научите. Он воображает, что находится среди дикарей, которые не способны управлять своей страной.

– Так мне, значит, надо показать свою культурность, да? – Доктор Ака прошелся по комнате взад и вперед, словно культурность требовала энергии.

– Он в общем неплохой человек, – сказал Мак-Грегор.

В глазах доктора Ака заплясали огоньки. Он решил позабавиться. Занятый этой мыслью, он остановился у окна и стал глядеть в сад. Так его и застал Гассан, чернолицый араб из Кувейта, вошедший объявить о прибытии Эссекса. – Его светлость англичанин, – сказал Гассан, и Эссекс тотчас же появился в дверях.

– Доктор Ака, – сказал Эссекс, когда старик повернулся к нему, – прошу извинить меня за то, что я так опоздал, но меня, к сожалению, задержали. – Эссекса сразу взяло сомнение, достаточно ли этого. – К тому же мой шофер не сразу нашел ваш дом, – добавил он. – Надеюсь, я не причинил вам неудобства? – Они обменялись рукопожатием.