Андрей Диченко - Аномалии.INFERNO

— Фашисты! — крикнула Женя и бережно взяла на руки девочку, медленно опустившись на кресло, явившееся из ниоткуда в сыром и мрачном бункере. А немцы продолжали палить по немногочисленным измученным людям, которые от страха сидели на корточках, обхватив головы руками. Вдруг все прекратилось. Два немца стояли по стойке смирно перед Женей. Трупы новоубиенных просто растворились, будто события развивались в компьютерной игре. В эти секунды Женя была уверена, что в этом бункере сейчас только она и девочка, которая на фоне неритмичных коротких вздохов отхаркивалась кровью. Капли красной жидкостью падали на грязный пол бункера и принимали формы пятиконечных красных звезд. А после вся картинка дрогнула и разлетелась на части… Крыша бункера растворилась во время перестройки Жениного видения, и она увидела небо — какое-то злое небо. По небу пролетали самолеты и сбрасывали на абсолютно ровную красную поверхность бомбы. Те со свистом парили воздухе, а после с громоподобным звуком разрывались, достигнув поверхности.

Женя обхватила голову руками и попыталась закрыть глаза, но напрасно. Перед ее взором вместо черной пелены возникли все те же два нациста, стрелявшие по людям в бункере.

Увидев палачей перед собой, она вспомнила про девочку, которую еще мгновение назад держала на руках. Но ладони ее были чисты, и нигде не было видно истекающей кровью зеленоглазой малышки. Она будто осталась в одной из иных реальностей, по которым Женя скакала, словно лягушка по болотистой местности. Фашисты, закинув за плечо автоматы, явно ждали, что Женя скажет им нечто важное. На их вытянутых каменных лицах мелькало еле заметное любопытство и совсем неприметное чувство страха и отчаяния. Без сожаления о содеянном.

— Sie können nicht dieses Krieg gewinnen, [5] Вы не сможете выиграть эту войну (нем.) . — произнесла Женя. — Raus! [6] Убирайтесь! (нем.) . — крикнула напоследок она.

Один из немцев кивнул головой, отдал Жене честь и оба солдата бесследно исчезли.

Женя незаметно вернулась к реальности, в то время как Степан Аркадьевич смотрел на нее испуганными глазами. Девушке казалось, что прошло всего несколько секунд, но за окном, тщательно завешенным занавесками уже, по всей видимости, разгуливала ночь.

— Ты пайшла да люстэрка і страціла прытомнасць. Я аднес цябе ў пакой Сяргея… — После этих слов Женя попыталась встать, но только сейчас почувствовала, как жутко у нее болела голова. Обхватив руками голову, она сидела в полусогнутом состоянии. Из носа потекла тонкая струйка крови.

— Ды я кажу табе, выклікаў дзяўчынцы «хуткую», а то памрэ яшчэ… — послышался голос Софьи Францовны. Вскоре медленно передвигаясь по квартире, она пришла в комнату и тоже уставилась на Женю. И взгляды стариков постепенно становились какими-то властительными.

— Если я позвоню в скорую помощь, они заберут ее отсюда… — на русском языке без акцента произнес Степан Аркадьевич. — А она нужна нам здесь.

Не вслушиваясь в разговоры стариков, Женя все равно чувствовала, что начало твориться что-то неладное.

Стена, расположенная напротив кровати, на которой сидела ослабевшая Женя, была сплошь увешана черно-белыми фотографиями. На одной был изображен маленький мальчик на руках матери, на других, скорее всего, тот же мальчик, только играющий с ребятами на детской площадке.

Мальчик в школьной форме.

Мальчик, награжденный пионерским галстуком.

Мальчик на фоне речки.

Мальчик на фоне поля и комбайна.

Мальчик в матросской форме.

Мальчик рядом с Дедом Морозом.

Мальчик в костюме пирата.

Юноша за партой.

Юноша в пиджаке на выпускном бале.

Юноша в заводском цеху.

Юноша в военной форме.

Юноша в военной форме напротив гор.

На этом месте логическая цепь обрывалась. Военный снимок был последним из серии. Больше фотографий не висело.

— Гэта наш Сярожа… — горестно произнесла Софья Францовна. — Ен загінуў у Афганістане… — После этих слов бабушка расплакалась, закрыв лицо ладонями. Продолжая рыдать, она куда-то отошла. Дед посмотрел ей вслед, а потом на Женю:

— Ты теперь наша дочка, и мы тебя не отпустим ни на какую войну. Будешь нашей доченькой, любимой дочуркой, милой дочушкой… — Дедушка улыбнулся. Женя смотрела ему в глаза, и у нее складывалось ощущение нереальности происходящего. Ощущение это как призрак следовало за Женей. Еще раз взглянув на пристально наблюдающего за ней деда, она попыталась встать и направиться к выходу.