- Смотри-ка, - засмеялась она, - оказывается, во мне тоже таятся кое-какие экстрасенсовские задатки, - и без перехода: - Устала неимоверно: сегодня прокат генеральной репетиции «Дяди Вани», с утра все в мыле и в раздрае. В воскресенье покажем. Страшно, аж жуть! Я, между прочим, тоже занята, не устояла перед соблазном, так сказать – играющий тренер. Слаба баба! Как вы думаете, стоит ли?
- Стоит, - убеждённо сказал Иван Всеволодович. – Ну, какие ваши годы? Вам ли не сыграть Елену Андреевну?
- Да, - уныло согласилась прирождённая актриса. – Вы правы: Соню мне уже не потянуть.
Он понял, что дал ей не ту роль, и попытался исправиться:
- Я не то имел в виду…
- А я то, - перебила она его. – Время летит с такой неимоверной стремительностью, что не успеешь оглянуться, опомниться, а уже под сорок.
- Что-то вы очень торопитесь состариться, - опять попытался Иван Всеволодович исправиться, но она не слушала.
- Скоро годна буду, чтобы изображать только слезливых мам, а потом и слюнявых бабушек. Будешь знать, как надо играть, но сама не сможешь. Выгонят на почётный отдых, останутся бледные воспоминания и тяжкие разочарования.
- Ну, Мария, ну, Сергеевна, перестаньте канючить, зачем раньше времени себя хороните? Мне тоже тогда придётся поторопиться состариться.
- Иван Всеволодович, а вы, что вы будете делать на пенсии? Неужели и тогда будете бегать и бегать, закапываться и топиться?
Он задумался. О том далёком и неизвестном не мыслил никогда: и времени не было, и повода – тоже. А, может быть, стоит. Готовиться надо заранее.
- Не знаю… - произнёс неуверенно. – Наверное, займусь сочинительством. Да, да, - воодушевился от внезапно пришедшей на ум идеи. – Накропаю роман о том, как нечаянно встретились двое, расстались по глупости и потом долго не могли встретиться.
- Но встретились всё же? – спросила Мария Сергеевна с надеждой.
- Не знаю… - опять протянул он нерешительно, - я ещё не до конца осмыслил сюжет.
- Если не встретятся, я читать не стану, твёрдо пообещала она, отвергнув печальный конец, и, не сдержавшись, горестно пожаловалась: - Иногда так тоскливо, так хочется припасть к широкой мощной груди, что хоть беги на передачу «Давай поженимся».
Иван Всеволодович рассмеялся.
- Не вздумайте.
- Это почему? – возмутилась она, не терпящая оков.
- Потому что рискуете увидеть среди претендентов очень хорошего знакомого.
Мария Сергеевна непроизвольно фыркнула.
- Ага, - согласилась, - только в виртуальном виде, у вас это получится, вы же маг и волшебник. Иван Всеволодович, у вас там случайно отпуска, хотя бы краткого, не намечается? – и затихла в ожидании, что он ответит: «Да, намечается и очень скоро», но отпускник только тягостно вздохнул:
- Нет, не намечается.
- Жаль, произнесла она привычным голосом. – У меня – тем более. Ладно, - утешила его, - переживём-переможем, нам не привыкать. Выздоравливайте, а мне пора, перерыв кончился. До завтра.
Он уже привык, что она и начинает, и заканчивает разговор первой, а он, была бы его воля, слушал её даже молча хоть целыми днями, согласен и ночами, несмотря на то, что и разговоры-то больше смахивали на её монологи. Жаль, что послушать их из-за разницы во времени можно только дважды в день.
Он не решился тревожить её в оставшиеся предвыходные дни до премьеры, но она позвонила в субботу сама и пожаловалась, что сбилась с ног и потеряла голос, и вообще потеряла веру в успех, и потребовала, чтобы ругал в воскресенье как следует. А ещё сообщила, утишив голос и успокоившись:
- Знаете, а ваш кристалл посветлел внутри.
Иван Всеволодович с трудом вспомнил, что оставил ей аметист.
- И что это значит? – спросил, не поняв, куда она клонит.
- Значит то, что вам лучше, - объяснила, - что вы в хорошем настроении и на душе у вас светло, - и попросила: - Объясните, ради бога, как это вы влияете на него издали.
Объяснение у него нашлось быстро и, как показалось, было удачным:
- Всё просто, дорогая Мария Сергеевна – я вложил в него частичку души, вот она и откликается на сигналы той, что во мне.
Слышно было по голосу, что она удовлетворена объяснением и улыбается:
- А я-то, не зная, безжалостно натираю его, чтобы посветлел. Вам, наверное, больно?
И он заулыбался.
- Напротив, - успокоил её, - мне приятно. Вот, оказывается, почему у меня иногда ни с того, ни с сего расплываются губы в довольной улыбке, - и попросил: - Трите его, Мария Сергеевна, трите почаще.
- Да ладно вам насмешничать, злой маг, а то я вас так натру, что заблажите от боли, - пригрозила и, рассмеявшись, попрощалась.
Читать дальше