Виктор Шурлыгин - ПРЕОДОЛЕНИЕ

– Виноват, товарищ полковник! – смиренно вытянулся Санька. – Недодумал. Мишени ведь особо прочные! Из пушки их разрушить невозможно!

– Вы мне тут ягненочка не стройте! – неожиданно рассвирепел Командир. – Особо прочные… Невозможно… Противно слушать! Нет такой мишени, которую нельзя уничтожить с помощью нового самолета. И цели такой нет!

– Так точно, товарищ Командир! Нет такой мишени и цели такой нет! – приободрился Санька. – А никто в нашем полку, кроме майора Громова, в это не верит.

– Ладно, – остыл Командир. – За нарушение безопасности полета, старший лейтенант Сергеев, объявляю вам строгий выговор! За покуроченные мишени – отстраняю от полетов. Будете пять дней дежурить на СКП вне очереди. Ну, а в вопросах этики и эстетики вашего поведения, думаю, разберется замполит. Да и товарищи как следует на собрании пропесочат.

– Разрешите идти, товарищ полковник?

– Подождите, Сергеев.- Командир вдруг скривился, точно от зубной боли, пряча улыбку. – Но за то, что вы, негодник этакий, все-таки произвели точный расчет и обрезали макушку у этих хваленых пирамид, – два дежурства снимаю. Остается три. Можете быть свободны!

– Есть, товарищ Командир полка, быть свободным! – весело, на одном дыхании выпалил Санька.

Комната отдыха пустовала – никто не играл в шахматы, не смотрел телевизор, не читал газет и журналов. Летчики вышли в коридор, где разрешалось курить, дружный смех горохом сыпался по всему этажу – Санька, королем восседая на подоконнике, в десятый раз повторял монолог руководителя стрельбами.

– Про строй, про строй расскажите, Александр Андреевич! – напирали молоденькие лейтенанты.

– Вы спрашиваете, товарищ Командир, чаво стряслось?! – шипел и шепелявил Санька, подражая руководителю стрельбами. – Па-алигон выведен из строю! Не в строю, гаварю, па-алигон! Не в ногу! Ремонтик требуется! А какой щас ремонт, ежели грибной сезон под носом. Грузди так и прут, так и прут!

Все знали тайную страстишку руководителя стрельбами заготавливать на зиму соленья и варенья. И поэтому при словах «не в ногу» и «грибной сезон» хохотали до слез. Но Саня уже потерял всякий интерес к подробностям вчерашнего полета и, если признаться, совсем не чувствовал себя королем. Что-то он сделал не так, чего-то не учел, недодумал. И это «что-то» – неуловимое, деликатное, тонкое – никак не давалось в руки. К тому же краем глаза. Саня все время видел майора Громова. Тот изваянием сидел на табурете у стены, жадно курил, о чем-то думал и не смеялся. Почему не смеялся майор Никодим Громов?

– Товарищи офицеры! – гаркнул в конце коридора дежурный. – На разбор!

Шутки, смех разом оборвались. Летчики не спеша прошли в соседний класс, загремели стульями. Саня, чтобы быть подальше от начальства, сел не на свое место, рядом с капитаном Ропаевым, а за самый последний стол, на камчатку. И прогадал. Теперь он видел не часть класса, а весь класс. Молчаливым укором маячили перед глазами таблицы, графики, схемы по производству полетов, развешанные на стенах и у доски. Красочные плакаты показывали, как нужно грамотно взлетать, грамотно выполнять пилотаж, грамотно работать на полигоне, что делать при отказе матчасти и в аварийных ситуациях. Таблицы расписывали буквально все случаи жизни. Не было в них только одного – схемы Санькиного полета.

– Итак, день вчерашний, – сказал Командир, и Санька, похолодев, опустил голову. – Вчера работали в две смены. Закончили точно по графику – двадцать два тридцать. Плановая таблица выполнена полностью.

Неожиданно Командир, прервав доклад, громко сказал:

– Товарищи офицеры, встать! Смирно!

Саня поднял голову. В дверях стоял незнакомый генерал, видимо, тот самый, про которого говорил постовой Миша. Генерал был молодцевато подтянут, строен, без единого седого волоска в смолистой шевелюре. Над орденскими планками – в несколько рядов – блестела Звезда Героя Советского Союза.

– Товарищ генерал! Первая и вторая эскадрильи проводят разбор полетов! – четко доложил Командир и сделал шаг в сторону, освобождая генералу дорогу.

– Здравствуйте, орлы! – как-то лихо, совсем не по-военному сказал генерал.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – В классе задрожали стекла.

– Вольно, прошу садиться.

– Вольно, – приказал Командир. – Садитесь. – И, что-то едва слышно спросив у гостя, представил: – Генерал Матвеев. Из Москвы. В нашем полку – по делам службы.