Сильви Жермен - Янтарная ночь

В конце концов Янтарная Ночь — Огненный Ветер тоже подошел к старухе, чтобы купить у нее лимон. Он хотел рассмотреть ее поближе, обшарить любопытным взглядом сморщенное лицо этой убогой и грязной хитрюги. «Почем?» — спросил он, и тотчас же механизм запустился: «По франку лимончик, по франку…» У нее были белесые, почти полностью скрытые под дряблой и гноящейся кожей век глазки. Беззубый, ввалившийся рот странно искажал линию носа и торчащего вперед подбородка, щетинившегося длинными кручеными волосами. Он достал монету из кармана и протянул ей. Старуха наклонилась к своей кошелке, но он остановил ее, сказав: «Нет, старая ведьма, я хочу этот, красивый лимон, а не гнилье из твоей гнусной помойной сумки!», и хотел было выхватить его. Но пальцы тотчас же стиснули плод с сухим хрустом фаланг, и она странно, пронзительно завизжала, словно скрежеща пилой. А взгляд, которым она уставилась на него, на самом деле был как у очень маленькой девочки, охваченной ужасом — безумием. Впрочем, и ее назойливое верещанье в конце концов стало похоже на крик грудного младенца. Тогда он отвернулся, перестав дразнить ее; старуха была слишком слабоумна, чтобы играть с ней. К тому же из-за этого перепуганного взгляда, из-за этого ужасного смятения и противного воя ему стало не по себе. Ему не нравилось, когда его застигали врасплох. Он ведь хотел лишь подразнить ее, рассердить, немного позабавиться на ее счет. Но старуха была совершенно вне игры — слишком уж низко пала она в своем отчаянии, в своем убожестве. И он смутно почувствовал, как что-то вроде жалости шевельнулось в нем, коснулось его; однако он давно решил, раз и навсегда, что жалость дурно пахнет, что она воняет, как плоскостопые ноги толстого, одышливого пехотинца. Он не мог стерпеть, чтобы этот зловонный запах исподтишка замарал ему сердце. Он ушел. Но, дойдя до конца улицы, обернулся. Старуха ковыляла трусцой, по-прежнему прижимая лимон в согнутой руке к груди, держа в другой свою истрепанную кошелку. Она уходила. Любопытство вернулось к нему, он решил за ней проследить.

Он долго шел следом. Но она семенила столь мелкими, столь неверными шажками, что ему казалось, будто он топчется на месте. Время у нее за спиной замедлялось, густело, тяжелело. Неуклонно меняло свои параметры. В конце концов у него возникло тревожное ощущение, будто его тело постепенно каменеет, а ноги сливаются с асфальтом. Он хотел было прекратить свою слежку, но уже не смог. Что-то в старухе притягивало его, что-то в нем самом все упрямее стремилось следовать за ней. Воздух был очень тих, и, тем не менее, ему приходилось идти через силу, словно необычайно сильный ветер дул в лицо. Старуха невозмутимо продвигалась вперед, лавируя меж стен, прохожих, машин, словно лодка против ветра. Лодка Харона.

Улица шла под уклон, очень узкая. Он выбивался из сил, а старухе хоть бы что. Наконец она остановилась перед большими воротами. Поставила свою кошелку наземь и, собрав все силы, толкнула тяжелую створку. Впрочем, ей было достаточно чуть приоткрыть ее, и она прошмыгнула в дом. Янтарная Ночь — Огненный Ветер устремился вдогонку и тоже открыл дверь.

Однако за дверью ничего не оказалось, никакого дома. За фасадом зияла обширная стройплощадка — перекопанный ямами, заросший травой и крапивой пустырь, развороченная земля, груды щебня повсюду, машины и инструменты в загородке из листового железа. Недавно здесь снесли целый квартал старых домов. Сохранились лишь внешние части стен, которые предстояло включить в новые постройки. С улицы ничего не было заметно. Наружные фасады создавали превосходную оптическую иллюзию, но внутри были одни руины, зона разрушения. Обратная сторона фасада глаз не обманывала — скорее уж колола. Там еще можно было различить остатки старых квартир, следы этажей, комнат, где жили целые поколения квартиросъемщиков. Лоскуты обоев, ржавые, перекрученные трубы. Местами уцелели даже лестничные пролеты, а на самом верху одной из стен Янтарная Ночь заметил обломок уборной. Там, нависая прямо над пустотой, царил блестевший в дневном свете белый эмалированный унитаз. Несколько голубей, примостившись на краю раковины, дремали, втянув голову меж крыльев.

Стало быть, здесь, на этой стройке, где работы, казалось, были приостановлены, старуха и устроила себе логово? Но в каком углу, под какой крышей? Ведь как раз крыш-то здесь и не было. Только стены, мусор, обломки лестниц. Янтарная Ночь — Огненный Ветер рискнул углубиться подальше, осматривая все закоулки, чтобы обнаружить старуху. Не могла же она просто исчезнуть. Однако он нигде не видел ее, ничего не слышал. Только кошки беззвучно разгуливали среди обломков.