Ба Цзинь - Избранное

Не так давно страну охватил «бум гуманизма», и я, превозмогая болезнь, вслед за всеми окунулся в учебу, с той разницей, что я учился самостоятельно и взялся за книги с целью отыскать ответ на волновавший меня практический вопрос. Вопрос этот в конечном счете сводился к следующему: как могло случиться, что четырнадцати-пятнадцатилетние школьники и «революционные левые» в какой-то момент превратились в кровожадных зверей? Бум очень скоро сошел на нет, а где искать ответ, осталось неизвестным. И сколько ни цитируй классиков, того, что слышал собственными ушами и видел собственными глазами, из памяти не выкинешь. Ведь случилось же в нашем великом народе то, о чем писал товарищ Ян Mo в своем дневнике в записи «23 августа 1966 года» [50] Правдивое описание сцены, как подвергали критике и избиениям Лао Шэ и других; именно этот сеанс античеловечной критики привел к смерти великого писателя. , и, хотя я стар и немощен, а память моя с каждым днем слабеет, я не могу забыть голоса и лица друзей, замученных до смерти во время бедствий. Имена этих выдающихся писателей — Лао Шэ, Чжоу Либо, Ян Шо, Е Ицюн, Хай Mo… и многих, многих других — всегда будут жить в сердцах их читателей. Они ведь могли бы и дальше создавать духовные богатства на благо китайского народа, но по недомыслию все были отправлены в могилу. Какая огромная утрата! Почему это случилось?

Так почему же?..

В выступлении товарища Дэн Пуфана я отыскал ответ:

«У нас некоторые товарищи осуждают буржуазный гуманизм, но делают они это зачастую не с позиций марксизма-ленинизма, не исходя из марксистско-ленинских воззрений, а с феодальных позиций. Хотя на словах получается не так, на деле они находятся под влиянием феодальной идеологии. И „великая культурная революция“ под предводительством „великого демократа“ насаждала феодальные отношения: религиозный фанатизм. И именно тот период породил массовые бесчеловечные зверства…»

Он очень четко обозначил, что породило массовые бесчеловечные зверства: религиозный фанатизм, замаскированный под левизну. Значит, путь превращения человека в дикого зверя — это путь феодализма, замаскированного под революционность. Поэтому при первом удобном случае, по первому сигналу улицы мгновенно заполняются хищниками, и разве тогда до гуманизма? Разве допустимо в такой обстановке, чтобы с человеком обращались по-человечески?

Путь к превращению человека в зверя должен быть намертво перекрыт. А кровавые воспоминания, связанные с десятилетием «культрева», должны отрезвить наши головы.

20 декабря 1984 года

Перевод Т. Никитиной

Старый друг Линь Фан, прочитав 114-й фрагмент «Дум», который назывался «Мой кошмар», написал очерк «„Культурная революция“ все еще терзает людей». Очерк был опубликован в газете «Синьминь ваньбао». Линь Фан — выдающийся публицист, его статьи отличаются лаконичностью, глубиной содержания; в отличие от меня он не любит пустых рассуждений. Как правило, он бьет прямо в цель, не тратит патронов впустую. Рассказывал^, что после того, как в прошлом году он опубликовал очерки, в которых призывал не допустить, чтобы последыши «банды четырех» ушли от возмездия, ему угрожали по телефону, и это лишний раз свидетельствует об остроте его пера. Потом при встрече я напомнил ему об этом, но он лишь улыбнулся. Я написал «при встрече», хотя это не совсем точно, в тот день он пришел меня навестить. Мы тогда оба лежали в больнице «Хуадун», он — в южном корпусе, я — в северном, больные могли довольно свободно ходить из корпуса в корпус, и он беспрепятственно проник в мою палату.

Он стал не таким говорливым. Несколько лет назад, когда мы оба были на совещании в Пекине, он все время шутил, не пропускал ни слова без комментария. Наверное, он тоже постарел, хотя и моложе меня на несколько лет. Тем не менее, когда зашел разговор о публицистике, я убедился, что огонь в его душе еще не угас. Он стал мало говорить, но стоит ему взяться за перо, как к нему возвращается былой задор. Он сохранил свой взгляд на вещи, хотя три года назад писал мне в письме: «Кто может сегодня поручиться, что впредь не напишет ничего подобного (т. е. „беспринципных заявлений“)?.. Я не решусь дать расписку».

Я понимаю его. За свои публицистические статьи он достаточно натерпелся. Как и я, он в свое время был депутатом Всекитайского собрания народных представителей от провинции Сычуань, присутствовал на всех пяти сессиях его первого созыва. Во время работы сессий мы занимали в гостинице соседние номера. Он обычно любил выпить немного белого вина, поболтать со знакомыми людьми. В работе ВСНП второго созыва он, по-моему, участвовал в качестве депутата от Шанхая, хотя точно не помню, могу ошибиться, да это и неважно, но жили мы уже на разных этажах. Та сессия, о которой я хочу рассказать, проходила в 1957 г., кажется в июне, мы все разместились в гостинице «Цяньмэнь», и наши номера были наискосок друг от друга. Нас поселили по два человека в номере, его напарником был «демократический деятель» из работников образования, то ли профессор, то ли ректор Сычуаньского университета, во всяком случае «образованный элемент».