Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

Голос мадам Дютур.

«Слушайте свое сердце. Не желания, нет, но разум и сердце. И когда человек всей вашей жизни появится, если ощущения подведут вас, я буду рядом. Вы услышите мой голос. Мой голос, идущий из моего сердца, из моей памяти — там, где я у вас останусь. Я скажу вам: это он, Лиор. И вы меня услышите».

Ее слова звучали во мне, как эхо, которое билось где-то среди стен, а теперь вырвалось наружу.

И я услышала, как голос сказал:

«Это он, Лиор».

Я на секунду замолкла, встревоженная этим странным ощущением, сомневаясь, правда ли это было со мной.

Потом я опомнилась. Нашла случившемуся логическое объяснение: пока внутренние голоса бранились в моем сознании, я в рассказе дошла до момента, когда решила уйти из больницы. Это было в тот день, когда умерла мадам Дютур. Мысленная ассоциация, мнемоническое соответствие. Да, это точно. Иначе просто быть не может.

Но тут меня поразила другая мысль: мадам Дютур привела меня к Серене; Серена отправила меня в книжный магазин; в книжном я нашла одну из самых прекрасных в жизни книг и там же встретила Иону. И вот рядом с ним я слышу голос мадам Дютур.

Да ты бредишь, бедняжка. Ты готова на все, лишь бы оправдать свой интерес к этому парню.

Я хотела забыть о прошлом, о больнице, о внутренних голосах и, чтобы сменить тему, заговорила о Рафаэле Скали.

Он рассказал мне немного о жизни автора. Он говорил об этом внушительно и горячо, словно речь шла о его собственной жизни. Пока он говорил, я наблюдала за его лицом, пыталась угадать, кто он на самом деле, каковы его страхи, тревоги и мечты. Чувствительность, доброта и благородство были очевидны, но за темным пылающим взглядом явно таилась еще одна сторона натуры.

Я почувствовала, что вскоре вновь начну таять. Пора было уходить, чтобы сохранить самообладание, которым я так гордилась. Я выдумала, что договорилась на вечер с Эльзой. Я солгала, Эльза сегодня вечером собралась уйти. Но я чувствовала, что мне нужно побыть в одиночестве. Я внезапно разозлилась на себя, и, не только чтобы заглушить голос совести, но и оттого, что мне втайне хотелось этого, я предложила ему новое свидание и пригласила его на ужин. Я хотела взять дело в свои руки, показать, что уверена в себе. Я была убеждена, что сумею контролировать ситуацию.

Естественно, я заблуждалась.

Мсье Гилель сказал, что ему нравятся хитросплетения нашей любовной интриги. Я ответил ему, что для нее о любви не может быть и речи. Он расхохотался:

— Святая простота! Ты что думал? Что она падет тебе в объятия на первом свидании, начнет стихами признаваться в любви и объявит, что немедленно готова отдаться телом и душой? Она остерегается, хочет получше разглядеть тебя.

Он, казалось, смирился с тем фактом, что я не признался в авторстве книг Рафаэля Скали. «Иногда судьба сама берет нас в руки и показывает путь. Может, так все и должно происходить, в конце концов. Это любовная интрига, говорю тебе, и весьма увлекательная. Я жду не дождусь, как же будут дальше развиваться события!»

Для Хлои сомнений не было: события будут развиваться наихудшим образом.

Она пригласила нас с Жошем пообедать. «Маленький неаполитанский ресторанчик», — объявила она. «Одним словом, пиццерия», — пошутил Жош, всегда готовый разоблачить экивоки и эвфемизмы нашей специалистки по маркетингу. Была суббота, день нашего свидания с Лиор.

Меня трясло и лихорадило. Хлоя поняла это и назначила эту встречу, чтобы меня успокоить и приободрить. «Военный совет перед битвой», — сказала она.

— Ты должен сказать ей правду, и поскорей! — настаивала Хлоя. — Не то ты увязнешь в ситуации, достойной плохого водевиля. Как ты намереваешься создать что-нибудь подлинное с помощью фальсификации?

— Но как раз, если я скажу ей правду, я совершу фальсификацию. Представим себе, что она полюбит меня, тогда как до этого интересовалась мной только в свете той дружбы, что предлагала на первом свидании. Я никогда не узнаю, полюбила ли она писателя или меня самого, такого как есть.

— Кончай ты с этим раздвоением личности, Иона! Ты и есть писатель. Я уже опасаюсь за твой рассудок.

— Я понимаю, о чем он говорит, — вмешался Жош. — Если есть шанс, что она его полюбит, Иона хочет знать, за то ли, какой он на самом деле, или за то, как он перед ней выглядит.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Хватит со мной разговаривать как с умственно отсталой и растолковывать мне ваши бредовые идеи! — разозлилась Хлоя. — Я точно вам говорю, это надуманная проблема, а вот настоящая вскоре непременно нарисуется. Судя по тому, что ты рассказываешь, она опасается мужчин и не особо-то им доверяет. Что она подумает о мужике, который все время тратит на то, чтобы скрыть от нее обстоятельство, которое страшно важно для нее.