Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

Он задумался, затем его мысли вернулись к настоящему, и он посмотрел на меня.

— Ну вот, теперь ты знаешь все — ну или почти все, — тихо сказал он. — Твоя любовь только зарождается, Иона. Ты имеешь право сомневаться, беспокоиться, но не должен отчаиваться.

Мы позволяли себе не больше двадцати страниц каждый день. Продвигались медленно, как бы оберегая персонажей, боясь нарушить их личную жизнь, потревожить гармонию невероятной пары, которую они должны были вот-вот составить, но любопытство не оставляло нас: как они поведут себя, что ответят друг другу?

Мы были околдованы. И когда наконец последовала развязка, она нас не удивила.

Это была наша история.

Тишина, последовавшая за последними словами, длилась дольше обычного, мы плакали — от боли и от счастья одновременно.

Я поняла, что эта книга создала нечто новое между Сереной и мной, какую-то еще более крепкую связь, нежели та, что связывала и поддерживала нас прежде. Она рассказала обе наши истории, такие похожие и такие разные. И я про себя знала, хотя не могла бы точно сформулировать, что она что-то изменит в нашей жизни.

«Разузнай что-нибудь об авторе», — написала Серена на экране компьютера.

До этого момента мы никогда не интересовались жизнью писателей, создавших понравившиеся нам произведения. Разве что искали порой библиографические сведения.

В ранней юности мне нравилась роль фанатки, простушки, безнадежно влюбляющейся в певцов, музыкантов, актеров. Такое у меня тогда было состояние души, хотелось бежать от себя, от реальности. Потом я выросла и об авторах стала судить только по их произведениям. В любом случае у меня не хватало образования, чтобы судить о влиянии биографии автора на его творчество. Поэтому я особенно ценила книги, которые открыла для себя сама, а не под влиянием чужих отзывов.

Каждая книга была дверью, за которой скрывался невиданный пейзаж. Если он был хорош и заманчив, первые же страницы стягивали мои ноги путами, не отпускали, заставляли проходить шаг за шагом неизбежный путь к развязке, держа сердце наготове, вздрагивая от ощущения, что чувства здесь, рядом, сейчас они ранят или осчастливят тебя.

Так какой смысл пропускать кого-то вперед, зачем тебе там проводник, гид, который будет гудеть у тебя над ухом о достопримечательностях, навязывать чувства, которые мне следует испытывать?

А когда книга прочитана, я закрываю дверь, не стремясь узнать больше того, что мне доверил автор. Это как получить букет цветов от незнакомого человека. Мгновение кажется чудным, поскольку дает вам возможность вообразить самые различные варианты. Стоит узнать, кто этот даритель, остается только букет цветов и красивый жест.

Тем не менее просьба Серены меня нисколько не удивила. Как и она, я хотела узнать что-то об авторе, чтобы продлить удовольствие от чтения, чтобы было какое-то продолжение в реальной жизни. А может, еще и потому, что мы обе испытывали к нему какую-то благодарность. Или же потому, что нам хотелось убедиться, что такой человек, такое чувствительное и благородное создание, существует на самом деле.

Я схватила компьютер Серены и стала искать в Интернете информацию по Рафаэлю Скали. Но найти удалось не много. Я зачитывала вслух основные сведения.

— Он написал только два романа. Тот, который мы прочитали, и второй, успех которого был значительно меньшим… Мрачный роман, совершенно не такой, как первый, он удивил читателей и критиков… даже разочаровал их. А потом ничего. Его представляют как талантливого человека, мятущуюся душу, автора, обладающего неповторимым стилем, но не расположенного впускать кого-то в свою жизнь. Он отказывался от интервью, предлагая журналистам поискать ответ в его книгах. Нет ни одной его фотографии.

Это описание, хотя и не удовлетворило мое любопытство, мне все равно понравилось. Я почувствовала в нем родственную душу.

— А как ты себе его представляешь? — спросила я у Серены. — Высокий?

Она кивнула.

— Светлые волосы? Нет? Темные? Да, ты права. Но тогда брюнет со светлыми глазами. Нет? Карими? Тоже нет? Тогда черными.

Она опустила ресницы.

— Вид измученный? Да, согласна с тобой. Сильная личность, но какая-то потерянная, которой для самореализации не хватает только нас. Парень нашей мечты, что говорить!

В ее взгляде проскользнула улыбка. Какая-то даже пронзительная улыбка.

Прошло два дня. Два долгих дня, которые я провел, запершись дома, уединившись в тоске, не в состоянии есть, пить и вообще чем-нибудь заниматься. В магазине мсье Гилель пытался приободрить меня улыбкой, не решаясь заговорить, но сам, несомненно, был обеспокоен.