Михаил Веллер - Своими глазами (сборник)

— Я отыграюсь…

— Молодчина! Вот уплати долг — и отыгрывайся. Мм?

Амбал с ужасной рожей приставляет ему нож к животу.

— Джентльмены! — в панике бежит хозяин из-за стойки. — Только не у меня! Вы правы, но шериф этого не поймет! В моем заведении пьют и бьют, но не до смерти. Заплати им, мальчик.

— У меня нет денег…

Входит один:

— Его конь стоит сотни три.

— Четыре!

— Так, — говорит амбал. — Уже две. С каждым твоим словом он падает в цене.

Вытаскивает его кольт:

— Хм… Питтсбургская работа… тридцать монет.

— Он стоит пятьдесят!

— Уже двадцать. — Швыряет кольт одному из своих.

— Может, кто-нибудь заплатит за тебя? — спрашивает бармен.

Входит решительный, крепкий джентльмен. Резко, властно:

— Что здесь происходит?

— Да вот… решил улизнуть, не уплатив должок.

— Веревка по вам плачет, висельники. Кто так разукрасил парня? — Смотрит на неподвижные тела на полу, побитые лица. — Гм. Он не похож на человека, который не платит по счету, — с иронией.

Один из амбалов злобно трет подбитый глаз.

— Сколько ты им должен, парень?

— Я проиграл вчера десять тысяч…

Джентльмен протяжно свистит.

— Вот что… У меня здесь серебряный рудник. Люди нужны. Работа тяжелая, надо торопиться — серебро падает в цене. Плачу своим сто монет в неделю, одежда и еда мои. За полгода отдашь долг. Что скажешь?

Амбал: — А если он улизнет?

Джентльмен: — Если он подпишет контракт и сбежит, то будет преследоваться законом Соединенных Штатов.

Бармен: — А вы знаете другой способ получить с него деньги, джентльмены?

Юноша подписывает контракт…

…Палящее солнце, рудниковый карьер, оборванные люди с кирками, ломами, тачками.

— Он же обещал рабочую одежду, — говорит юноша.

— Всем нам обещают царствие небесное, — отвечает изможденный старик.

Удары в рельсу. Оборванцы строятся в колонну, тянутся на обед. Под навесом разливают черпаком по миске бурды, худые темные руки берут со стола по небольшой пайке хлеба.

Часовые с винчестерами на краю огромного карьера и грифы в белесом знойном небе. Концлагерь, в общем.

Мимо проходит юная брюнетка в расшитом мексиканском костюме с хлыстом: дочь хозяина рудника.

Два детины обходят длинные столы под навесом: передний запускает лапу во все миски поочередно, выуживает кости с мясом, получше жрет, похуже отдает другу. Иногда передумывает: вырывает у друга и дает ему другую. Все боязливо подчиняются.

Сует лапу в миску нашего парня. Тот бьет, детина падает. Наш надевает миску на рожу его другу и звонко бьет по миске.

Брюнетка хохочет, одаривает его взглядом.

Когда он опять с киркой, она подходит:

— Тебя научили так драться в воскресной школе?

— В школе, которую я кончил, не было воскресений, мэм.

Она, резко, — вообще она броско-красиво-вульгарновата:

— Как ты сюда попал?

— Мне понравился ваш отец. Дай, думаю, помогу разбогатеть доброму человеку. — Издевается.

Она топает ножкой, закусывает губку, отворачивается. Ясно — он ей понравился.

Вечером эти рабы-бедолаги у костра. Мексиканские песни под гитару, стук кастаньет, два оборванца блестяще танцуют румбу.

Зверь-надсмотрщик:

— Эй, ты, новенький. К хозяину!

В темноте его ждет эта девица:

— Это я велела тебя позвать. Зачем ты приперся на Запад, юнец?

— Я уже сказал: прослышал про твоего папашу, решил помочь.

— Упрямый мул! Беги отсюда, пока цел!

Он выразительно смотрит: луна и силуэт часового над обрывом.

— Я покажу тебе тропинку!

— Я здесь уже полтора месяца! Фургон с деньгами из окружного банка должен прийти через несколько дней! Вы хотите, чтоб я подарил вашему папаше шестьсот монет? Хорошая мысль. Это он вас надоумил, м? Поработал — и беги, пока цел, да?

Она, тихо, зло и печально:

— Я дам тебе денег, мой желторотый.

Он, задумчиво:

— Не знаю, в чем тут дело, но что-то нечисто… Нет, мэм, я привык платить по своим счетам сам.

— Ну так плати, олух!

…Прерия вечером, дорога среди кактусов, мчится фургон с конвоем — четверка кавалеристов в синей форме. Щелк кнута, хвост пыли.

Всадники, десятка полтора, бандитского вида, выносятся из-за холма. Погоня.

Догоняют, стрельба, валятся в пыль люди и кони. Выкидывают из фургона ящик-сейф, рвут динамитной шашкой, бросаются к нему.

— Назад! — Властный молодой человек, главарь банды — эдакий тип смуглого красивого негодяя.

Один перегружает золото и кредитки в переметные сумы коня главаря, и банда уходит.