Джеймс Олдридж - Горы и оружие

— Вот вы и встретились, — сказал Мозель, взяв у конюха полотенце и вытирая потное лицо. — Не справлялись у него, Мак-Грегор, как это он добыл курдские бумаги?

— Нет еще.

— Так все же каким образом они вам достались, Кемаль? — обратился Мозель к Сероглу, вытирая полотенцем ноги лошади.

— Самым законным, — ответил тот. — Манаф Изат, владелец документов, был гражданином Турции. Поэтому французская служба безопасности передала нам его документы.

— А как они попали в руки службы безопасности? — спросил Мак-Грегор.

— Манаф умер в больнице, в Лионе, от брюшного тифа, и полиция, изъяв документы, известила нас. Тут нет никаких тайн.

— Никаких тайн никогда и ни в чем — да, Кемаль? Все по закону, — усмехнулся Мозель. — Все открыто с обоих концов — глядите и убеждайтесь.

— Так точно.

— Но я должен подчеркнуть, — сказал Мак-Грегор, — что ни деньги по аккредитивам, ни документы не принадлежали Манафу лично.

— Откуда вам это известно? — спросил Сероглу.

— Мне известно, что и документы и деньги принадлежат курдскому Комитету.

— Об этом Комитете я знаю, — сказал Сероглу. — Но какое вы имеете к нему отношение?

— Я уполномочен действовать от его имени, — сказал Мак-Грегор. — И я хотел бы получить документы обратно.

— А деньги где находятся, вы знаете? — спросил Сероглу.

— Разумеется, знаем, — вмешался Мозель. — И хотя документы у вас, Кемаль, но денег из фарсского банка вы не получите, не доказав прежде свои права на них согласно французским законам.

— Но с другой стороны, — возразил Сероглу, — никто не может получить эти деньги без находящихся у нас документов. Фарсский банк дал мне в том письменное заверение.

— Документы принадлежат Комитету, — сказал Мак-Грегор. — И не вижу, какое вы имеете право задерживать их у себя.

Разговаривая, они подошли к машине Мозеля, и Мозель взялся за ручку дверцы, точно торопясь уехать или желая, чтобы Сероглу поскорей перешел к сути дела.

— Передать документы мы можем, мистер Мак-Грегор, только на двух условиях, — сказал Сероглу.

— Так назовите же их, — сказал Мозель.

— Вы можете получить документы с тем условием, что любое использование этих денег должно быть одобрено правительством Турции.

— Это невозможно, — возразил Мак-Грегор. — Об этом не может быть и речи.

Будто не слыша, Сероглу продолжал:

— Мы настаиваем также на том, чтобы убийцы, застрелившие двух наших солдат на границе близ Синдоя, были переданы турецким властям в городе Сарай, где они предстанут перед судом.

Мозель встретил эти слова смехом, а Мак-Грегор покраснел.

— Курды никогда не согласятся на такие условия, — сказал Мак-Грегор, — и вы прекрасно это знаете.

Мозель открыл дверцу «ровера».

— Это ваше последнее слово, Кемаль?

— Что же еще я могу сказать? — проговорил Сероглу удрученно. Затем протянул Мак-Грегору маленькую хрупкую руку и улыбнулся: — Не будем ссориться из-за чужих денег. Я хотел бы, чтобы мой сын подружился с вашей дочерью, и хотел бы, чтобы мы встретились в семейном кругу и обсудили, как нам лучше оградить детей. Я восхищаюсь английскими методами…

— Да-да, — сказал Мак-Грегор.

— Могу я позвонить вашей жене? — спросил Сероглу.

Но Мозель не дал кончить разговор — тронул машину с места и без дальних слов выехал из ворот, небрежно помахав Сероглу на прощанье и оставив маленького полковника одного на пустом стадионе.

— Прошу прощения, что прервал ваш разговор, — сказал Мозель, направив машину по авеню Жана Жореса, — но это лучший способ вести дела с Сероглу. Он всецело преданный своему делу турок, все же остальное у него — камуфляж.

— Но почему он держался так дружески? В надежде, что ли, выудить у меня какие-то сведения?

Мозель отрицательно качнул головой.

— Сероглу хочет, чтобы его в Париже любили и уважали. Что же до тех убитых турок, то можете об этом не тревожиться в связи с Сероглу. То есть в моральном плане. В свое время Сероглу сам отправил на тот свет немало своих соотечественников… Действительная проблема ваша, — продолжал Мозель, видя, что Мак-Грегор молчит, — заключается в том, как обойтись без этих документов вообще.

Мак-Грегор понимал: Мозелю хочется, чтобы его попросили о помощи; но у Мак-Грегора как-то язык не поворачивался просить.

— Вам могли бы кое в чем помочь эти дельцы — голландец с англичанином, — сказал Мозель. — Да они почти наверняка сидят уже дожидаются у вас в гостиной.

— Не думаю, чтобы тетя Джосс их впустила, — сказал Мак-Грегор.