Джеймс Олдридж - Горы и оружие

— Теперь будет полный порядок, — одобрил сверху Таха.

Но Мак-Грегор ощущал в себе полный непорядок. С каждым шагом он все обессиленней покорялся мысли, что ему не уйти.

— Да где же ты? — крикнул он Тахе.

— Здесь я. Вам чуть-чуть осталось.

Мак-Грегор последним усилием переполз через высокий край расщелины — она была тут слишком узка, не протиснуться. Захлопали выстрелы. Укрыться от них некуда, голый скалистый склон. Снова хлопки выстрелов — и тупые удары сзади, в ноги.

— Нет! Нет!.. — выдохнул он.

Лицо хлестнули скальные осколки. Опять хлопки американских винтовок, которыми так восхищался Ахмед, — и руки разжались, Мак-Грегор почувствовал, что окунается в темноту. Очнулся, увидел над собой потускнелое солнце и, лежа навзничь на горячей бугристой скале, под замутившимся небом, мгновенно осознал, что раздавлен, как скорлупа. Боли он не ощущал и жизни почти не ощущал. Все ушло, отдалилось куда-то.

— Таха…

Таха не отвечал. Мак-Грегор повернул голову, где-то в далекой дали мутно увидел брошенную на камни куртку Тахи. Не за что тут удержаться сознанию, и Мак-Грегор перевел взгляд на небо, цепляясь за мглистую белесость и боясь, что вот-вот провалится в нее.

— Таха… — позвал он еще дважды, но Тахи не было. Да и не все ли равно…

Снова с усилием повернув голову, он увидел, что Таха перебегает по склону — ищет, видимо, укрытия от пуль. Залег за камни, открыл стрельбу, крикнул Мак-Грегору:

— Вы слышите меня?

Не в силах отозваться, Мак-Грегор слабо махнул правой рукой.

— Я на себя их огонь отвлекаю, а вы ползком — спрячьтесь в расщелину справа! — прокричал Таха.

Расщелина была та самая, откуда Мак-Грегор перед тем выполз. Но он решил полежать еще не двигаясь, вернуть прежде ощущенье рук и ног, рассчитать остаток сил.

— Не могу ползти!

— Ползите! — крикнул Таха.

Мак-Грегор тяжело перекатился на живот. Скребясь, сгребая камни, уцепился наконец за что-то, подтянул тело к спасительной расщелине. Но силы иссякли, и, наплывая, как один черный занавес за другим, темнота заволокла мозг.

— Дядя…

Зовет Таха. Но тело скручено одеждой, как конфетной оберткой.

— Сюда-то я вас доволок, но теперь нужна ваша помощь.

Мак-Грегор лежал на вершине склона, за голой скальной выпуклиной, и опять глядел в белесое, тусклое небо.

— Который час? — спросил он.

— Не знаю. Скоро пять, наверное. Вы сесть можете?

— По нас еще стреляют?

— Нет. Здесь мы пока в безопасности.

— Я был, значит, без сознания…

— Надо вам ноги перевязать. Рубашками вашими из рюкзака. А то кровь теряете, — сказал Таха, стаскивая с Мак-Грегора штаны.

— А где мои ботинки? — спросил Мак-Грегор.

— Есть ботинки. Никуда не делись. Но помогите же мне.

— Посади меня.

Таха подтянул Мак-Грегора кверху, и, упершись спиной в скалу, Мак-Грегор ощутил жгучую боль от пулевой ссадины. Взглянул затем на ноги. Они в крови, трудно и понять, что с ними. Но Таха обтер их мокрым платком, и на правой ноге, над коленом, обозначилась рана — глубокая, чистая, на удивление сухая, и виден разрыв серой мышцы, нервы, незадетая вена. Под коленом — еще рана, поменьше, с рваными краями, уходящая в голень и сильно кровоточащая. А на левой ноге поранена икра, и сверху не рассмотреть.

— Повязку надо наложить — унять кровь, закрыть от мух и грязи, — сказал Таха.

— Рви на полосы и бинтуй, — сказал Мак-Грегор. Но когда Таха свел вместе, сжал края надколенной раны, чтобы потуже забинтовать, лицо Мак-Грегора побелело, он опять потерял сознание. Когда свет пробился снова под веки, Таха уже кончил перевязку.

— Дядя Айвр! Вы меня слышите?

— Слышу, — сказал Мак-Грегор, лежа на спине.

— Когда стемнеет, я попробую спуститься в село, раздобыть лошадь или мула. Без них теперь нельзя. Если на закорках потащу вас, то не дотащу живым.

Мак-Грегор закрыл глаза, опять открыл.

— В селе там человек сто ильхановцев теперь.

— Но что же делать?

— И далеко ли меня увезешь, хотя бы и на лошади? Раны кровоточат. Если даже доберемся до Резайе или Хоя, меня там арестуют и засадят за решетку навсегда. Не стоит и везти…

— Вас никто, кроме ильхана, не узнал. Точно вам говорю.

— А как я объясню то, что ноги изрешечены пулями? — проговорил Мак-Грегор, чувствуя, как медленно и трудно дышится.

— В Хое у нас друзья.

Мак-Грегор попытался приподняться, сесть.

— Зря все это, Таха. Уходи без меня.

Уже опять слышались выстрелы, и ближе словно бы. Таха встал.