Виктор Мартинович - Сфагнум

Возвращаться оказалось трудней, чем идти к машине: они несколько раз заблудились на совершенно ровной поверхности, располагая, казалось бы, очевидным ориентиром, — солнцем, жарившим в спину. До хаты дошли настолько уставшие, что сразу же попадали спать: спальных мест хватило на всех, только Хомяк, устроенный на старенький диван, все кряхтел и жаловался, что у других лежанки лучше. Спали бы, наверное, двое суток, если бы около полудня в хату не притопала баба Люба: в руках у нее была миска с творогом, завернутый в газету шмат сала, жбан с молоком, лук и четвертина хлеба.

— Ешце, хлопчыки, — великодушно предложила она.

Хлопчики накинулись на харчи, не умываясь, не причесываясь, урча от голода.

— Спасибо, баба Люба! Спасибо, мы б тут померли без вас, — мямлил Шульга с набитым ртом.

— Мне б тут травку падкасить вакол дома. Коса есть, — обозначила баба Люба цену вопроса.

— Подкосим, бабуля, подкосим! — радостно улыбался Серый. С огурцом в руках и торчащим изо рта зеленым луком он выглядел милягой-парнем, чем-то средним между бригадиром и агрономом.

— Знакомьтесь, это Сергей, наш друг, — пытался его представить не давая челюстям и рукам передыху Шульга. — Если нужно пару подков разогнуть, он всегда с радостью разогнет.

Серый отвесил ему дружескую оплеуху. Баба Люба быстро ретировалась из хаты, чувствуя, что этому сплоченному коллективу нужно дать возможность подкрепиться без помех, иначе кто-нибудь кого-нибудь покусает.

— Зазырьте, че творится, — указал Серый на газету, на которой очертаниями причудливых материков уже проступил жир от сала. Он даже перестал жевать.

— Да я уже заточился на этом, — поддержал его Шульга. — Такая глушь, а газета свежая, утренняя. Почта работает. Тетенька-почтальонша сорок километров из Глуска педали на велике крутила, чтоб ее сюда доставить.

— Да я не о том. Ты погляди, тут про Жирного написано!

Вся троица перестала жевать и развернула газету. Называлась газета «Путь Родины».

— Пацаны, я вот не вкумекаю, какой может быть «путь» у Родины? — задался вопросом Хомяк. — Вон на хуй, за границу? Такой путь? В Сан-Тропе? В Монте-Карло? В Кушадасы?

— Ты не умничай, Хома, — веско заметил Шульга. Ему было приятно уколоть Хомяка за то, что тот раскритиковал его план с затоплением машины. — «Родина» это колхоз тут был такой, при советах. Большой, на полрайона. Вот его именем газету и назвали. А «Путь Родины» тогда мог быть один — вперед, к социалистическим победам.

— Да вы читайте, что пишут, — призвал их к внимательности Серый.

Заметка называлась «Спиртное стреляет в упор». Неизвестный автор придерживался скорбного тона милицейского пресс-релиза. «По сообщению Глусского РОВД, в 6 утра 10 июня в магазине «Райпотребкооперации» в д. Малиново отрядом оперативного реагирования был обнаружен труп неизвестного мужчины с огнестрельным ранением. Замок магазина был взломан, стекло разбито».

— Малиново? — удивился Шульга. — Далеко зашел, дурень.

— Приземлился, бедняга, — перекрестился православным крестом Серый.

— Ну и хуй с ним, — цинично сплюнул себе под ноги Хомяк.

«При себе труп имел кошелек со 100 тысячами белорусских рублей и пятьюдесятью американскими долларами, несколькими металлическими рублями российской мелочи, так что версия ограбления была отвергнута сразу же. Благодаря молниеносным действиям милиции, преступление удалось раскрыть по горячим следам. Установлен и мотив — бытовая ссора на фоне подогретых зеленым змием эмоций. Убийцей оказался малиновский алкоголик К., познакомившийся с жертвой вечером того же дня. Сначала он принимал с неизвестным горячительное, а затем предложил совместно ограбить магазин с целью довести градус до нужной кондиции. В процессе употребления спиртного, украденного из магазина (выпитые 2 бут. водки, 4 бут. пива были найдены рядом с телом), между пьющими возникли разногласия, приведшие к сначала к драке, а затем к трагической смерти собутыльника. Преступник уже дал признательные показания. Возбуждено уголовное дело, виновному грозит до 7 лет лишения свободы».

— Ни хуя себе, — спокойно сказал Шульга.

— Как-то тут все перекручено, — удивленно завертел головой по сторонам Серый. — Как-то все тут так, что я вообще не понимаю.

— «Преступление удалось раскрыть по горячим следам», — перечитал Хомяк.

— Не, ну вы видите, как все повернулось! — воскликнул Шульга. — Уже и виноватого нашли, ну!

— Жирный же не пил вообще практически. А тут какой-то К., с которым он познакомился «вечером того же дня», как зек Серега со двора, «доводил градус до нужной кондиции». Шульга, что мы делали с Жирным «вечером того же дня»?