Энн Брашерс - Имя мое — память

«Не могу поверить, что я это делаю».

— Если Марни когда-нибудь узнает, я убью тебя, — прошептала Люси.

Возможно, это были не самые романтические слова, подходящие к ситуации, но Александра было не остановить. Он кивнул.

Одной рукой он стянул с нее пижаму, демонстрируя умение мужчины, который проделывал это сотни раз. Он был сексуальным, обаятельным и легким в общении. Если верить Марни, то половина девушек средней школы «Хоупвуд» была в него влюблена, а он отвечал им взаимностью. Не исключено, что Александр переспал с каждой незамужней девушкой из городка Хоупвуд в возрасте от пятнадцати до тридцати лет. И, вероятно, он делал это так искренне, что никто его за это не осуждал. Удачно, что у него под рукой оказался презерватив. Наверное, он прятал их в карманах, в ботинках и за ухом — так, на всякий случай.

Пока Александр снимал с нее второй носок, Люси беспокоило только одно. «Ну, пожалуйста, — лихорадочно думала она, — пожалуйста, пусть он никогда не узнает, что это у меня в первый раз».

— Тебе надо уходить, — напомнила она Александру, когда он проснулся на следующее утро.

— Почему мне надо уходить? — запальчиво произнес он. — Думаю, нам надо лечь в постель. Мне нравится знакомиться со студенческой жизнью.

— Потому что еще до полудня вернется Марни, и если она нас увидит, то обо всем догадается.

— Нет, не догадается.

— Догадается.

— Люси, — жалобно произнес он.

— Одевайтесь, мистер. — Она указала на разбросанную по полу одежду. — Приедешь еще раз. Как бы то ни было, разве при посещении колледжа ты не должен присутствовать на занятиях и встречаться с членами приемной комиссии и персоналом?

Почти полностью смирившись, но не успокоившись, Александр рассмеялся.

— Ладно, я уйду. — Он сел в кровати. — Если ты на минутку подойдешь ко мне.

— Александр!

Она все-таки приблизилась к нему, и более чем на минуту Потом выпроводила его в холл и отослала прочь. Прежде чем сесть в голубой «Субурбан» матери, Александр умудрился сорвать с ее губ поцелуй.

— Пока, Люси! — жизнерадостно воскликнул он.

Пока она шла обратно через холл, ее остановил Клод, вахтер. Люси жила в этом общежитии второй год и знала, что он не отпустит ее без очередной реплики.

— Новый бойфренд? — подмигнув, поинтересовался Клод.

Было вполне очевидно, что Александр провел у нее ночь. Люси стала размышлять, сойдет ли ей с рук бесстыдное вранье.

— Нет.

— Нет? Симпатичный парень.

— Верно.

— Осмелюсь сказать, что мне понравился другой.

— Какой другой?

— Молодой джентльмен, который разыскивал тебя в прошлом учебном году.

— Кто?

— Такой же высокий, как сегодняшний, но с темными волосами. Приятное лицо. — У Клода был задумчивый вид. — Грустное лицо.

Люси порывалась бежать к лифту и уничтожить все следы ночного распутства, но вдруг замерла на месте.

— Полагаю, тот, другой, тебя очень любит, — добавил Клод.

— Не представляю, кто он. Где же я находилась?

— Ты с подругой уехала на лето.

— И он спрашивал про меня?

— Да. И был разочарован, что тебя нет.

Люси пыталась сообразить, о ком говорит Клод.

— Он приходил еще?

— С тех пор я его не видел. Может, не в мою смену, когда меня не было.

— Вы случайно не запомнили его имени?

— Он не представился, но вручил мне свое удостоверение личности. Кажется, его зовут Дэниел.

Из всех ночей в жизни Люси эта была особенной, потому что мысли о Дэниеле не давали ей заснуть. Ее ноющее тело словно принадлежало кому-то другому, а постель казалась чужой и пахла по-иному. Этой ночью Люси мечтала уснуть, перебирая в уме яркие воспоминания об Александре: его щедрость, опытность, а также многие необычные волнующие ощущения, которые она испытала с ним.

Но пока Люси взбивала подушку и сотню раз меняла положение, ее мысли продолжали возвращаться к холлу и молодому человеку с печальным лицом, который разыскивал ее. Дэниел. И даже в эту ночь благодаря доброму Клоду Вэлбрану и его ненадежной памяти она словно покидала свое тело и засыпала со смутной мыслью о Дэниеле.

На протяжении нескольких сотен лет я, подобно солнцу, медленно мигрировал на Запад. У меня есть неподтвержденная теория, что так поступают многие. Не могу сказать почему, и не всякая душа проживает столько раз, сколько необходимо для совершения подобного путешествия. Иные души живут лишь однажды. Но Бен, вероятно, завершил полный цикл. Если Восток поражает нас своей древностью и мудростью, а Запад — новизной и глупостью, то для этого, пожалуй, есть основания.