Дмитрий Дейч - Прелюдии и фантазии

Сегодня Клио в деловом костюме «Target» — сама скромность (потупившись). Жанна — в ужасе (картинно отставив ногу, отворачивается, прикрывает лицо ладонью, но, стоит присмотреться, становится ясно, что негодяйка лукавит: подглядывает сквозь щёлочку между пальцами). Эстрелла мирно улыбается в сторонке (мягкая «джокондовская» улыбка — плод нешуточных многочасовых усилий, своего рода пластическая хирургия), на ней костюмчик, прибывший на прошлой неделе прямо с венецианского показа Эди Слимана.

Рахель то и дело выскакивает наружу, чтобы полюбоваться, поправить тут и там, одёрнуть, пригладить, или — наоборот — расправить, немного растрепать, растормошить (создать иллюзию движения, жизни, неравновесия). К полудню витрина приобретает окончательный вид.

Прежде манекены пугали её, особенно ранним утром, когда в залах торгового центра — холодный дежурный свет, слишком слабый, чтобы различить подробности и оттенки, но обладающий властью над вверенной территорией: способный превратить тень в жидкое вещество, разлитое в промежутках и впадинах. Люди-вещи, плывущие в лужицах собственной тени — Жанна, Эстрелла и Клио. Три грации в витрине бутика.

Со временем она перестала бояться и научилась получать удовольствие: её девочки умны и послушны, их пальчики обладают нечеловеческой силой и гибкостью. Тела подобны сложным математическим формулам, лица напрочь лишены индивидуальности и потому — совершенны.

С недавних пор я перестал верить в существование денег.

Вот как это случилось: я стоял на перекрёстке, ожидая сигнала светофора. Вокруг — справа и слева — стояли сограждане, израильтяне, жители Тель-Авива. Все до единого смирно стояли, зная, что вот-вот загорится зелёный и мы тронемся с места.

Мимо проезжали машины — грузовые и легковые, в каждой сидели люди, наши сограждане.

Я был одним из них, таким же, как все.

Мы стояли и стояли, а машины всё ехали.

Не помню, кто первым заподозрил неладное.

Кто-то сказал: как-то слишком… медленно… просто невыносимо.

И в самом деле: прошло пять минут, и всё — красный. Уже семь минут прошло, и всё — красный.

Те из нас, кто сидел в машинах, ничего не заметили. Они ехали мимо, не зная, что мы, их сограждане, стоим слишком долго.

Согласно правилам дорожного движения им было позволено ехать со скоростью 60 километров в час.

А мы всё стояли и не знали, что делать дальше.

Машин было много, они двигались сплошным потоком.

Наконец кто-то из нас, стоявших, не выдержал и шагнул вперёд, на проезжую часть.

Это была женщина.

Женщины — нетерпеливы.

Мне часто приходится видеть женщин, на работе. Я не шовинист. Я люблю женщин. По мне: лучше бы они отдыхали, не работали вовсе.

Менеджер по продажам — особый тип женщины.

Она шагнула вперёд, как героиня-комсомолка.

Там, на той стороне, были здания, где люди работали. Офисы.

На этой стороне были кафетерии и магазины.

Вероятно, она только что позавтракала. Шоколадный мусс и чашечка кофе. Что-то в этом роде.

И теперь, после завтрака, довольно скромного, она спешила в офис, там её уже ждали. Быть может, утреннее совещание началось, и за длинным овальным столом сидели её коллеги, недоумевая.

Ничего этого мы не знаем. И никогда не узнаем. Светофор был неисправен. Позже нам об этом сообщили.

Он сломался, когда мы остановились, пережидая поток машин, в этот самый момент. Искорка проскочила. Сбой программы. В точности неизвестно.

«Скорая» приехала довольно быстро, быстрее, чем мы ожидали. Всегда так: что-то происходит медленнее, что-то быстрее твоих ожиданий.

Движение полностью застопорилось: машины остановились, теперь мы могли совершенно спокойно переправиться на ту сторону.

Женщина проторила нам путь, пожертвовав жизнью.

И на какое-то мгновение, когда все вздрогнули, и многие закричали. когда всё, наконец, остановилось: машины, люди. в этот миг деньги, которые управляли всем этим движением — людьми в автомобилях, пешеходами, светофорами, — вдруг исчезли.

И мы увидали мир таким, каков он без денег.

Будто солнышко скрылось за горизонтом и снова взошло.

Я не спрашивал об этом никого из тех, кто был рядом, но абсолютно уверен: они видели то же, что и я.

Пятнадцать минут спустя движение было восстановлено. Светофор исправно показывал жёлтый, зелёный, красный.

Люди шли, останавливались, шли. Машины ехали и стояли, как им и было положено.