Дмитрий Дейч - Прелюдии и фантазии

Сон о гигантских грузовиках.*

*Кажется, появляется закономерность: гигантские поезда, гигантские автобусы, гигантские серебряного цвета грузовики, оборудованные трубами на манер паровозных (дымный шлейф, уходящий за горизонт). Ощущения этих «транспортных» сновидений схожи между собой: своеобразное чувство «бескрайности» пространства, зов дороги, путешествие без определённых причин, цели и смысла.

Снилось женское лицо — на первый взгляд, совершенно незнакомое. Вглядевшись, я понял, что всё же знаю его, но не помню — откуда, и принялся перебирать имена и обстоятельства, пока не заблудился окончательно: теперь я уже не был уверен, что события, которые всплыли в памяти, произошли со мной, а не с кем-нибудь другим. Зато образ этой женщины вдруг прояснился настолько, что я и теперь — наяву — помню множество мельчайших подробностей, с нею связанных, хоть и не знаю, откуда пришло ко мне это знание.

Снилось, что учусь играть на аккордеоне с бесконечной клавиатурой.

Проблемы аппликатуры.

Во сне видел человека, который шёл по улице Бен-ИеЬуда задом наперёд. Прямо перед его лицом, на уровне глаз медленно летел воробей, а спина была прикрыта бронированным щитом — от столкновений с прохожими и автомобилями. Человек улыбался и что-то непрерывно шептал воробью. Люди обходили его стороной. Я спросил: кто это? Один из прохожих обернулся и сказал: разве ты не знаешь? Это наш новый Генералиссимус.

Снилась Повелительница Мёда.

Снился плод. Круглый, ослепительно-жёлтого цвета, но не цитрус. Не яблоко, не гранат, не киви и не манго. Плод.

При этом — я откуда-то знал это — невероятно, потрясающе вкусный. Желанный. Один его запах был способен свести меня с ума. Я осторожно попытался откусить, но ничего не вышло. Тогда я отщипнул ломтик, чтобы отправить в рот, но ломтик исчез, растворился в воздухе прямо у меня на глазах. Я остановился в нерешительности, и тогда плод заговорил. Он сказал: не едят ртом, а едят — животом.

Я принял его на руки, лёг на спину и положил на живот. И плод вошёл в меня. Ощущение — острое и ни на что не похожее: то ли я съел этот плод, то ли плод съел меня. А может — и то, и это.

Проснулся счастливо-недоумённым.

Снились ящики и провода. Помню ящик, на котором мелом было написано от руки «Тусовка в Академгородке»: он был соединён красным проводом с другим ящиком, на котором была фирменная наклейка «Прокат кукол». Во сне я твёрдо знал, что если провод этот перерезать, всё взорвётся.

Мне пять или шесть лет от роду, и меня похитили цыгане. Холодно, хочется пить. Я устал. Заводят в какую-то палатку или кибитку, там сидит слепая женщина. Она ощупывает моё лицо. Мне страшно, я пытаюсь вырваться. От неё странно пахнет. Говорит: «Это — еврейский царь. Нужно продать его евреям». Кто-то у меня за спиной отвечает: «Если отдадим его даром, евреи не догадаются. Но если продадим, они сразу поймут, что с ним делать, и станут сильнее. Нужно подкинуть его». Меня принимает на руки цыган-старик с трубкой в зубах, ласково улыбается и говорит: «Ты должен вернуть нас в пустыню. Только в пустыне мы станем тем, кем обязаны стать». Старик даёт мне яблоко, я подношу его ко рту, и вижу, что яблоко — без кожуры. Не то, чтобы кожура была срезана или каким-то образом снята, яблоко выглядит так, будто оно выросло на ветке — без кожуры. Лысым. Я откусываю кусочек и просыпаюсь.

Снилась канатная дорога. Я медленно плыл над крышами домов, горными хребтами, реками и полями. В какой-то момент — неожиданно для самого себя — я оказался довольно высоко, и кабинка утонула в облаке. Я ждал, что она пройдёт насквозь и вылетит Предварительные замечания с другой стороны, но облако всё не кончалось. Внутри было сыро и пасмурно. Тут я огляделся и понял, что очутился под водой. Что облако — это просто парящий в воздухе водоём, где имеется своя подводная жизнь, плывут рыбы, колышутся водоросли. Я разделся, аккуратно сложил одежду, глубоко вдохнул и прыгнул за борт. Течением меня вынесло на поверхность, и я оказался среди высоких волн. Вокруг плавали, плескались — с гиканьем и воплями — какие-то люди, вроде бы — пляжники: они подпрыгивали на волнах, ныряли, хлопали друг друга по спинам, видно было, что для них всё происходящее — развлечение, аттракцион. Ко мне подплыла какая-то девчушка, её лицо светилось от восторга. «Ты не боишься утонуть?» — закричал я. «Что такое «утонуть»?» — спросила она. Я задумался, пытаясь сформулировать ответ, но она, не дождавшись, рассмеялась и поплыла дальше, поминутно оглядываясь на меня. Тут облако повернулось, и все мы соскользнули с него и очутились в воздухе. Мы падали.