Вероника Черных: Иллюзии ночей

– Не бойся.

– Я сейчас орать начну, – предупредила Юлька. – У меня подруги за стенкой, понял?

– Тихо, тихо...

– Уходи давай отсюда!

– Ещё что скажешь?

– Уходи и всё. Чего ты тут расселся? Я спать хочу.

Парень заусмехался.

– Ну и спи. Я не мешаю.

– Так уходи. Как я буду спать, если ты тут... сидишь?!

– Да ладно...

– Что “ладно”?! Убирайся отсюда! Привязался. Других нет, что ли?

– Э, ты чего это мне грубишь?

– А что, я должна тебя чаем поить? Ха, ворвался тут...

– А я не к тебе, я к соседке пришёл, жалко, что ли?

– Я тебя боюсь, понял? А соседку ищи в белом поле.

– Да нужны вы мне обе, чёрт бы тебя побрал! Я выйти не могу! Заблудился.

– По коридору направо и вниз, – сказала Юлька, стуча зубами.

Сердце громко толкалось, в глазах пятна. Парень встал, чуть раскачиваясь, задел шкаф и косяк и вышел. Юлька вскочила, бросилась к двери. Значит, она не до конца закрыла защёлку, раз он вошёл... Уф, пронесло... И повезло обалденно.

Юлька тщательно задвинула шпингалет... или как там оно называется, это устройство для одиночества?.. и судорожно глотнула воздух.

– Ф-фу... вы не знаете, почему на тараканов дефицита нету? – сказала она вешалке, прибитой к синему боку шкафа.

Подойдя к столу, она выпила из бутылки тёплую воду и так, с бутылкой, села на соседнюю кровать.

Странно. Человек чаще думает о враге, чем о друге; о плохом, нежели о приятном; о смерти, чем о жизни. Странно. Отчего? И почему счастье преходяще? Хм, наверное, для того, чтобы его полнее чувствовать. К чему она подумала?.. А-а, Новый Год... Преходящее счастье... Как давно, кажется, он был, а помнится каждая мелочь.

Новый Год Юлька встретила в театре пантомимы. До полуночи она с двумя девчонками накрывала на столы в бункере, недавно отремонтированном до блеска и шика, в полночь подняли стаканы, поели, повеселились ровно до полпервого, а затем пошли одеваться-гримироваться: в час ночи давали концерт. Юлька была счастлива. Она на сцене в Новый Год!.. Рядом – любимые друзья (пусть они даже и не знают о её любви)... Музыка, огни, запах ели, вино, смех, ночь!.. Пьяная ночь!

Что такое пьяная ночь?

Печали золотое крыло, и песенно-горькие вакхи танцуют на крышах любви и целуются с каплей солёной... Косматые кудри русалки, озёра, кувшинки, пиявки... всё это окутано дымкой ненастной и величавой. Разрезана ветка рябины. Маячат змеиные спины. И белых кентавров копыта печатают след на ладонях. И всё это пьяная ночь.

А после неё, в зимние студенческие каникулы, Юлька вместе с Серёгой – Дусей, как она называла его про себя, – поехали в Петербург. Вот чудесное выдалось времечко!

Забыты общаговские дрязги, обиды, учёбы, книги, неудачи и смог. Перед глазами – дождь, тающая от тепла грязь, туман и слякоть, а сквозь них – изумрудные и белоснежные, небесные и золотые зеркальные дворцы, мощёные мостовые, толстые влажные стены Петропавловской крепости и мраморные гробы царей; ажурные решётки мостов, каналы с тёмной водой, взъерошенной от дождя. Чудесно... Ну вот, забылся парень полупьяный и противный, искавший коридор и низкопробных приключений.

– Где опять Томка шастает? – вслух подумала Юлька. – Уже час ночи. Из-за неё дверь нельзя закрытой оставить... Что я, нанялась её сторожить? Да-а... сегодня я так и не посплю, чикки-грубер!

Она шумно вздохнула. Закрыла глаза. Капризное воображение вдруг взбрыкнуло копытами и унеслось в громадный толстостенный замок... нельзя сказать, чтобы чистый.

В низкой мрачной комнате чадили факелы. На широкой кровати в окружении трёх пожилых служанок металась в родах маленькая бледная женщина. Это продолжалось уже третий день. Устали все: и она, и её недовольный раззолоченный муж, у которого из-за неё сорвался визит к соседу, где его ждали веселье, пир, охота, женщины; устали повивальные бабки и служанки, устал весь дом. Пасмурный день придавал родам особенно тягостный оттенок.

Муж неподвижно сидел в главной зале, погрузившись в нездоровую дрёму, от которой у него болела голова. Крики роженицы не настигали его, но он знал, что она кричит, и это раздражало его и усиливало головную боль. Он ждал конца с досадливым терпением, и ему было всё равно, каким будет исход. Вечером он увидел перед собой вестницу. Женщина, низко поклонившись, поведала ему робким голосом, что положение тяжёлое и спасти можно только одного из двоих. Как господин прикажет, так и сделают повивальные бабки.

Он встал, медленно прошёлся мимо тяжёлых колонн и решил:

– Ребёнок.