Бернард Маламуд - Бенефис

— Иди туда, — сказал он Иде. — Мне надо принять аспирин.

Она не шелохнулась.

— Я простудился, — сказал он.

Она пропустила это мимо ушей.

С отвращением он пошел в магазин и обслужил покупателя. На кухне он опять расчихался. Сэм ссыпал две аспиринины из флакона, поднес ко рту на ладони, запил водой. Когда он снова сел к печке, его уже вовсю продирал озноб, он трясся.

— Я заболел, — сказал он жене, но Ида даже не оглянулась. — Я заболел, — повторил он жалобно. — Я пойду наверх посплю. Может быть, завтра я себя почувствую немного получше.

— Ты можешь пойти наверх, — сказала Ида, сидя к нему спиной, — но знай: в магазин я не выйду.

— Ну так и не выходи, — сказал он сердито

— И завтра я вниз не спущусь, — холодно пригрозила она.

— Ну так и не спускайся, — еле выговорил он. — Как я себя чувствую, так хоть бы этому магазину ко всем чертям провалиться. Девятнадцать лет — с меня больше чем достаточно. Я уже не в состоянии. Сердце мое иссохло. Слишком много я вытерпел в моей жизни.

Он вышел в коридор. Она слышала тяжелые, медленные шаги на лестнице, потом хлопнула дверь наверху.

Ида посмотрела на часы. Пол-одиннадцатого. Вдруг ей захотелось закрыть магазин, но она решила — нет, не стоит. Супермаркет закрыт. Только в это время и можно выручить несколько центов. Она подумала про свою жизнь, и уныние охватило ее. Двадцать два года замужем — и вот вам: холодный дом и нищий магазин. Она оглядывала этот магазин, и все, все она в нем ненавидела; это грязное окно, эти пустые полки, и старые темные обои видны там, где нет банок, и этот деревянный ледник не как у людей, и грязные мраморные прилавки, бетонный пол, убожество, бедность и тяжкие годы труда — зачем? Чтобы тебя оскорбил человек, который не ценит, не понимает твоих жертв, и вот сиди тут одна, когда он, видите ли, наверх отправился спать. Она слышала, как завывает снаружи ветер, и ей стало холодно. Надо было поворошить огонь, прибавить угля, но не было никаких сил. Нет, надо закрыть магазин. Какой смысл кого-то дожидаться. Лучше сейчас лечь спать, а завтра она спустится, когда захочет. Пусть сам готовит себе завтрак и ужин. Пусть моет на кухне пол и скребет этот ледник. Пусть сам делает все, что она делает, тогда научится, как надо с ней разговаривать. Она заперла дверь, выключила лампы в витрине, потянула за шнур каждую лампу на потолке, гася свет по пути в коридор.

Вдруг в окно громко постучали. Ида посмотрела, увидела — какой-то мужчина, не разглядеть, стучит о стекло монетой. Машет руками и что-то кричит.

Бутылка молока, подумала Ида.

— Завтра! — крикнула она. — Магазин закрыт.

Мужчина на секунду прекратил стук, она уж подумала, что он, слава Богу, уходит, но нет, снова стал стучать своей монетой — неотвязно, громко. Машет руками, кричит. К нему подошла женщина.

— Миссис Каплан! — крикнула она. — Миссис Каплан!

Ида узнала миссис Коста. Сердце у нее ёкнуло и покатилось, она бросилась к двери.

— Что случилось, что? — кричала она открывая.

— Газ, — сказал Патси, — газ в доме. Где Сэм?

— Бог ты мой, — причитала Ида, прижимая руки к груди. — Бог ты мой, — причитала она. — Сэм наверху.

— Давайте ключ, — сказал Патси. — Скорее.

— Дайте ему ключ, миссис Каплан, — крикнула миссис Коста.

Иде стало дурно.

— Бог ты мой, — причитала она.

— Дайте ключ, — повторял настойчиво Патси.

Ида нащупала ключ в кармане кофты, отдала Патси. Он кинулся по лестнице, перескакивая через две ступеньки, за ним жена. Ида заперла магазин и пошла следом. Сильно пахло газом.

— Бог ты мой. Бог ты мой, — причитала Ида.

Патси распахивал все окна, его жена трясла за плечи сонного Сэма. Резкий, страшный запах газа ударил Иде в нос, когда она переступила порог.

— Сэм! — взвизгнула она. — Сэм!

Он сразу подскочил.

— В чем дело? — крикнул он, и в голосе его был ужас.

— Ах, зачем вы так? — кричала миссис Коста из темноты. — Зачем вы так?

— Слава Богу, жив, — сказал Патси.

Ида стонала и ломала руки.

— В чем дело? — крикнул Сэм. Потом он учуял газ и застыл от ужаса.

Патси включил свет. Лицо у Сэма было багровое. Из каждой поры лил пот. Сэм натягивал одеяло на голые плечи.

— Зачем вы это сделали, Сэм? — спросил Патси.

— Что я сделал, что? — сам не свой крикнул Сэм.

— Газ. Включили газ, а свет не зажгли.

— Так он не горел, нет? — в изумлении крикнул Сэм.

— Не горел, — сказала миссис Коста.

Сэм стал спокойней. Снова лег.

— Это была ошибка, — сказал он. — В первый раз в моей жизни — такая ошибка.