Исмаиль Кадарэ - Генерал армии мертвых

Сегодня у меня много дел, подумал он. Нужно зайти в авиакомпанию за билетом. В четверть двенадцатого панихида, а в полпятого банкет.

На тумбочке возле кровати лежала большая груда писем, телеграмм, газет и журналов, присланных с его родины.

Писем было много. Сотни писем со всех краев его страны, запечатанные в конверты, продолжали прибывать — всякие истории, случаи, приключившиеся на войне, иногда карта побережья, план дома или даже целого села, старательно нарисованный каким-нибудь ветераном.

Генерал бросил всю груду писем в корзину для мусора и вышел. Медленно спустился по лестнице. Прошел по мягкому ковру холла и спросил, где он может найти метрдотеля.

Позвали метрдотеля.

— Вам сообщили о небольшом банкете сегодня после обеда?

— Да, сэр, — ответил тот. — В половине пятого в третьем зале все будет готово.

Генерал спросил о священнике. Тот уже вышел.

В холле царило оживление. Все время звонили оба телефона, у лифта толпились люди с чемоданами. Несколько негров сидели в огромных креслах; группа китайцев в сопровождении двух девушек прошла в ресторан; в холле два блондина, похоже австрийцы, ждали телефонного разговора с Веной.

В правом зале, где генерал обычно пил кофе, свободных мест не было. Никогда он еще не видел в «Дайти» столько иностранцев.

Он направился к выходу. И в дверях столкнулся с африканцами, входившими в отель с чемоданами в руках.

На улице, под высокими елями, стояло множество легковых автомобилей.

С чего это такое оживление? — удивился он, спускаясь по лестнице. Он пошел по бульвару, направо, в сторону министерств.

Площадь Скандербега была увешана флагами. Фасады министерств и колонны Дворца культуры были украшены лозунгами и разноцветными лампочками.

Ах да, послезавтра у них национальный праздник, совсем вылетело из головы, пробормотал про себя генерал.

На тротуарах было очень оживленно. Люди, как всегда, толпились у афиш кинотеатра напротив башни с часами. Он прошел мимо афиш, но даже не обратил внимания, какие там фильмы.

Взглянул на часы. Было уже одиннадцать.

За билетом зайду после панихиды, подумал он и повернул налево. Перед банком, позади кафе «Студент», на автобусных остановках бушевало настоящее людское море. Здесь было кольцо автобусных маршрутов от текстильного комбината, киностудии, из района Лапраки, с других окраин города, и он с трудом пробивался сквозь толпу. До церкви, где служили панихиду, была всего одна остановка, и он решил пойти пешком.

Он шел посреди тротуара и думал о мешке с останками полковника.

Он не мог ясно вспомнить, как это все произошло. Помнил только, что был в подавленном, угнетенном состоянии. А теперь, когда та бессонная тяжелая ночь осталась в прошлом, он не мог объяснить себе свой поступок.

Так или иначе все это нужно каким-то образом уладить. Надо будет поговорить вечером со священником. У них было много солдат ростом метр восемьдесят два. Ну, а насчет зубов вообще можно не беспокоиться. Кому придет в голову сомневаться в подлинности останков полковника? Никому.

Он попытался вспомнить, у кого из солдат был такой же рост, как у полковника Z, но не смог. Каждый раз, когда эксперт произносил громко: «Метр восемьдесят два», генерал всегда повторял про себя: «как у полковника Z». Но теперь не мог припомнить ни одного из них.

Ему удалось вспомнить только летчика, случайно найденного возле сельской проселочной дороги, английского летчика, которого они закопали обратно.

Потом он вспомнил солдата, который вел дневник. Рост у него был тоже метр восемьдесят два. Генерал подумал о том, что произойдет, если вместо останков полковника подсунуть кости этого солдата. Он представил, как семья и все родственники полковника встречали бы останки простого солдата, какую бы величественную панихиду и торжественные похороны устроили бы, как рыдала бы одетая в траур Бети, поддерживая под локоть старуху мать полковника, и как мать рассказывала бы всем приглашенным о своем сыне. Затем они опустили бы кости солдата-дезертира в пышно украшенный гроб, предназначавшийся для его убийцы, звонили бы колокола, какой-нибудь генерал произнес бы фальшивую речь… какое это было бы надругательство над всеми, какой смертный грех. И если на самом деле существуют духи и призраки, той же ночью этот солдат встал бы из могилы.

Нет, сказал себе генерал. Лучше найти кого-нибудь другого. Наверняка можно найти. Панихида начиналась через две минуты. Церковь видна была издали — красивая, построенная в современном стиле. Перед ее ступенями, на оживленной улице, стояло множество роскошных автомашин самых разных марок.