Нил Шустерман - Теневой клуб

— Ну правильно, — сказал тот. — Я что — дурак торчать у окна и ждать, когда блокбастер грохнет? Само собой, я удрал.

Мы вытаращили глаза. Это же Ральфи Шерман! Он запросто мог бы обмануть полиграф, потому что не видел разницы между правдой и ложью. Ну, и как относиться к его рассказу?

Ральфи опять выдул пузырь, на этот раз больше его собственной головы, и когда тот лопнул, ошмётки приклеились к волосам мальчишки. Он отскрёб их и запихал в рот.

— А знаете что? — сказал я. — Я ему верю!

— И я, — присоединилась Шерил.

— И я, — подхватил Рэндал.

Глаза Ральфи блеснули.

— В самом деле?! Вы правда, честно, действительно верите мне?

— Ага, — подтвердил я.

Ральфи разулыбался и поскакал к своему автобусу — самый счастливый пацан на свете.

В тот день у нас не было ни секунды покоя. Всего через несколько мгновений после того, как Ральфи вприпрыжку умчался к автобусу, перед главными воротами школы поднялась какая-то суматоха.

— Эй! — прокричал Мартин Брикер, обращаясь ко всем, кто мог его слышать. — Вера не может остановить свой велосипед, и её несёт прямо на Селлар-Бульвар!

Шерил, Рэндал и я устремились к главным воротам, но было уже поздно: Вера, надсаживаясь криком, неслась на велосипеде по сбегающей под уклон улице.

Всё понятно, подумал я. Какой же я был дурак! Да ведь Эбби вчера погрызлась с Верой! Та в присутствии половины школы назвала Эбби лахудрой или как-то в этом роде. Неудивительно, что Вера стала следующей жертвой, если уж Тайсон поставил себе целью дискредитировать Теневой клуб.

Мы в ужасе наблюдали, как она пронеслась через первый перекрёсток на пути к Селлар-Бульвару — улице, опоясывающей подножье холма. К счастью, перекрёсток незначительный, и в этот момент здесь не было ни одного автомобиля. А вот Селлар-Бульвар — совсем другая история: это одна из самых загруженных улиц в городе, машины и автобусы несутся там беспрерывным потоком.

— Она же убьётся! — выкрикнул кто-то из толпы. — Кто-нибудь, остановите её!

Если бы у Веры была хотя бы капля мозгов, она бы развернула велосипед и врезалась в какую-нибудь ограду, вместо того чтобы нестись поперёк Селлар-Бульвара, но... Спросите любого, и каждый подтвердит, что у Веры Дональдсон отсутствует даже эта самая капля.

В считанные секунды она достигла Селлар-Бульвара и вылетела на середину улицы, в самую гущу движения. Загудели клаксоны; один фургон еле отвернул в сторону, другая машина резко затормозила, её занесло и развернуло задней частью вперёд.

Вера стремительно пересекла мостовую, наскочила на поребрик, слетела с седла и ударилась головой о гидрант, а её велосипед по инерции влетел в витрину кондитерской Маглсона, разнеся в мелкие дребезги стекло и уничтожив пятиэтажный свадебный торт.

Все, включая Шерил и Рэндала, кинулись к месту происшествия — все, кроме меня. Мне нужно было найти одного человека — сейчас, немедленно.

Много времени на это не потребовалось. Он стоял у своего шкафчика в вестибюле.

— Тайсон, — прорычал я, — ты за это заплатишь!

— Да пошёл ты, — фыркнул он попытался улизнуть, но я схватил его за грудки, и, несмотря на его сопротивление, потащил через вестибюль.

— Оставь меня в покое, козёл! Идиот! Задница вонючая!

Я помалкивал. Я выскажусь, но не сейчас. Сначала затащу его в место, где нас никто не услышит.

Я втолкнул его в телефонную будку в дальнем углу вестибюля и плотно закрыл за нами дверь. Тайсон брыкался и упирался, поэтому я затряс его так, что он стал напоминать одну их тех марионеток, что висели у него на стене.

— Слушай меня, и слушай внимательно, — прошипел я. — Я знаю, что ты вытворяешь, и на этот раз тебе так запросто не отделаться!

— Да о чём ты вообще?! — заорал он. Я закрыл ему рот рукой, чтобы заглушить его вопли. Он укусил мою ладонь, и я толкнул его так, что телефонная трубка слетела с крючка; в ней загудел зуммер.

— Если ещё раз заорёшь, отрыжка, я так тебе врежу, что мало не покажется!

Тайсон захлопнул рот. Я продолжал:

— Говорю тебе: я знаю, что ты вытворяешь. Хочешь нас подставить! Это просто подлость. Ты подлая, грязная отрыжка, и если ты снова выкинешь какой-нибудь фокус, если ещё хотя бы один «непобиваемый» пострадает, весь наш клуб, мы все семеро отделаем тебя так, что забудешь, как тебя зовут!

— Да я не врубаюсь вообще, о чём ты! — завопил он.

— Заткнись! Отлично врубаешься! Ты настучал Грину про наш клуб, а теперь пытаешься подставить нас! И на кой ты всё Грину рассказал, а? Не мог держать свою пасть на замке?!