Эдуард Мёрике - Блюз Сонни - Повести и рассказы зарубежных писателей о музыке и музыкантах

Музыка кончилась. Гарри машинально взглянул на старинные часы на буфете и спохватился, его, должно быть, уже ждут Мус и Фрог. Он быстро встал и сказал:

— Не буду вам мешать. Да мне и самому пора.

— Вам понравилось?

— Очень. Хотелось бы еще как-нибудь у вас побывать.

— Милости прошу. Приходите в любое время вечером.

— Спасибо, мисс. Желаю удачи.

— До свидания. Спасибо, что пришли послушать.

Он вышел на темную улицу и быстро зашагал. Женщин у подъездов уже не было. Желтели от света ламп окна. Где-то хныкали дети, к стенам домов жались какие-то темные фигуры, в подъездах целовались парочки. Пасмурное небо над домами зловеще светилось От неоновых реклам.

Мус и Фрог уже ждали его в условленном месте. Стоя у освещенной витрины, они нервно курили и бранились.

— Где ты пропадал, черт тебя дери? — спросил Мус. — Мы тут ждем, ждем…

— Ну, ладно. Пришел ведь, — сказал Гарри. — Пошли.

Все трое зашагали по улице. Гарри все еще думал о музыкантше, он так и не узнал ее имени. Он тихонько насвистывал нок… Как бишь это называется? Смешное название. «А ведь это здорово, — растроганно подумал он, — когда есть девушка, которая так играет на рояле».

Хильда Шмит-Нейсс — дочь хозяина дома, лет 17.

Минна — служанка, лет 30.

Мориц Вейнберг — студент, сын соседей, 18 лет, красивый юноша с типично еврейской внешностью.

Карл Шмит-Нейсс — доцент Кельнского высшего коммерческого училища, лет 46.

Фрау Шмит-Нейсс — его жена, лет 38.

Вильгельм Хенкель — профессор, друг дома, лет 50.

Хор-ст Вендланд — штабной врач, друг дома, лет 45, играет на альте.

Фрау Эстер Вейнберг — соседка, мать Морица, красивая, статная женщина. Штурмовик Кепке.

Начальник отряда СС Фельдберг.

Штурмовики и эсэсовцы.

Действие происходит вечером 9 ноября 1938 года в Кельне на Рейне.

Музыкальный салон в зажиточном бюргерском доме. Прямо перед зрителем — застекленная дверь в переднюю; непосредственно за ней — входная дверь в квартиру, она видна, когда дверь в переднюю открыта. Справа — большое венецианское окно с незадернутыми занавесями. Возле окна — рояль, повернутый клавиатурой прочь от зрителя. За роялем в углу — ширма. В углу налево — диван и стулья. Вдоль стен — горки для посуды, в них, так же как и на столе, вазы и бокалы. Сначала в комнате вечерний полумрак. Начиная с выхода хозяина дома горит люстра.

Хильда Шмит-Нейсс сидит у рояля и наигрывает одним пальцем, то и дело нервно оглядываясь, «Если б я птичкой по небу летала».

Минна (входит с пыльной тряпкой в руке).

Хильда (оборачивается на звук открываемой двери). Ах, Минна, это ты!

Минна. А то кто же, фрейлейн Хильда? (Она расставляет стулья и начинает вытирать пыль.)

Хидьда (продолжая наигрывать все ту же мелодию, после небольшой паузы). Так это ты… Минна?

Минна (у рояля). Видно, герр Мориц сегодня уже не придет.

Хильда (хватает ее за руку и притягивает к себе). Ах, Минна, я жду его уже почти час! Скажи… правда, он славный?

Минна. Да, фрейлейн Хильда, мне он тоже по душе. Такой скромный. И почему это он не пришел? Ведь только что был рядом, у матери. Ну, пустите-ка, у меня еще много дела. ( Расставляет пюпитры для нот.)

Хильда (наигрывает, затем обрывает мелодию). Что ты там делаешь?

Минна. Ведь сегодня четверг, фрейлейн Хильда, гости придут заниматься музыкой: весельчак профессор Хенкель и доктор Вендланд.

Хильда. Правильно! Придет дядя Вендланд! Вот это приятно.

Минна (прервала работу и смотрит на Хильду, опираясь на пюпитр). Он вам нравится, фрейлейн Хильда? Мне нет.

Хильда. Что ты, Минна? Почему?

Минна (придвинулась к Хильде, тихо). Кто носит форму, тот — нехороший человек.

Хильда. Пустяки! Дядя Вендланд ведь врач, форму он носит только так…

Минна. Нет, нет, фрейлейн Хильда. Кто в наше время носит форму… Я их всех терпеть не могу.

Хильда. Но играет-то ведь он хорошо?

Минна (неожиданно). Лучше герра Морица никто не играет!

Хильда (обнимает ее). Хорошая ты моя!

Звонок. Обе оглядываются. Минна прикладывает палец к губам и указывает на рояль. Хильда снова усаживается. Минна уходит.