Жоржи Амаду - Большая Засада

Они пели песни Омолу, хлопали в ладоши в ритме опаниже, плясали танцы духов болезни, упадка, бессилия, черной оспы и духов-врачевателей, которые охраняют от чумы и сглаза, прогоняют смерть. Тисау, бьясь головой об пол, приветствовал их и вручил им жертву — кровавое подношение. Он просил Обалуайе дать ему сил, чтобы победить сглаз и порчу, которые затыкали ему рот, связывали руки, душили.

Еду подали на жестяных блюдах: каждому духу — его собственный, еще дымящийся деликатес. Атото, Омолу! Для того, кто насылает немочь и дарует здоровье, — поросенок и жареная кукуруза. Оке, Ошосси! — король Куэту, хозяин леса, охотник. Для него пака, тейу и два кутиа. Для Шанго, повелителя грома и молнии, черепаха и амала: «Као-кабиесси!» А для Ошала, Оришанла, великого духа, отца всех и вся — полдюжины гигантских лесных улиток, а еще ямс и кукуруза, и все без соли, как он любит и как ему пристало. Дымящиеся блюда встали на пежи перед фетишами из соломы, железа, дерева и камня — перед шашара [94] Атрибут Омолу. Омолу, луком и стрелами Ошосси, двухсторонним топориком Шанго, пашоро Ошала.

И сверкнула тогда молния, и послышался гром, рык ягуара и пумы. Погасшие звезды снова засияли на кроваво-красных небесах. Янсан приплыла на черном облаке, оседлала свою лошадь, выхватила нож и эрукере, испустила воинственный клич и сплясала танец войны и победы. Она сжала Тисау в объятиях, прогнала окружавших его злых духов, очистила его тело от хворей. Это длилось одно мгновение, не больше, и Рессу снова надела шлепанцы.

Теперь Каштор Абдуим был защищен с семи сторон, и все дороги открылись для него.

Умащенные кровью с головы до ног, взяв кусок мыла, они пошли искупаться в реке. По дороге Рессу рассказала:

— Говорят, Баштиау белит дом перед праздником.

— Каким праздником?

— Как это, каким? Праздник — тот день, когда она решит жить с ним. Хотя, по моему разумению, ему она не достанется. Теперь уж точно… — Она верила в силу чар, в действенность подношений.

Они вымылись мылом, почистили черепаховый панцирь. Тисау пообещал в благодарность за помощь:

— Я сделаю из него чашу, чтобы ты хранила в ней свои четки.

Рассекая воду, они нырнули вместе, тела соприкоснулись. В лучах солнца они предались прекрасной игре — никто не железный, и из любой искры может разгореться пламя. Тисау думал о Диве, она не выходила у него из головы. Рессу — без всякой задней мысли, исключительно из чистого удовольствия. Не в первый раз, такое уже бывало, но в гамаке, а не в речных водах.

— Ну, только если она дура… — прошептала Рессу.

Они вернулись в кузницу, чтобы посолить мясо, и разделили его на куски для друзей — для Турка, Короки, Алтамиранду, старого Жерину и других. Тисау родился щедрым.

— А для кумы Ванже? — подначивала его Рессу.

— Отнеси ты, если хочешь. А я нет. Есть вещи, которые нельзя купить ни деньгами, ни подарками. Любовь не товар.

Когда Рессу ушла, то из дверей своей кузницы негр Каштор Абдуим, восстановивший прежние силы, бросил взгляд на тот берег реки, где жила эгоистичная гордячка. Он решился: пойдет на встречу к ней с открытым забралом и, к добру или нет, возьмет в руки, чтобы повалить в гамак и показать, чего стоит влюбленный негр. Настало время поставить финальную точку в этой истории, из-за которой он разнюнился как настоящая размазня. Нужно сделать это, прежде чем белый с голубыми глазами опередит его, обойдет на повороте. Атото, Омолу, отец тоски и черной оспы, силы и здоровья, атото, отец мой Обалуайе!

Каштор Абдуим перешел на другой берег: скоро ему не нужно будет перебираться по камням и мочить ноги в протоке. Лесорубы, нанятые полковником Робуштиану де Араужу, уже валили деревья и пилили стволы, которые Гиду и Лупишсиниу со строгальщиками должны были превратить в бревна и доски для задуманного ими моста. Полковник усомнился, что эти два мастера столярного дела смогут справиться с таким масштабным делом, и предложил прислать опытных ремесленников из Итабуны. Лупишсиниу, уже построившего склад какао и загон для скота, такое предложение обидело. В конце концов, полковник прекрасно знал, что он на самом деле умеет.

— Вложитесь лучше деньгами, полковник, а все остальное доверьте нам.

Полковник дал денег, капитан Натариу да Фонсека тоже поучаствовал кое-какой суммой, и скоро переправа через реку станет совсем легкой и безопасной. Год назад, когда сюда приехал народ из Сержипи, кто мог подумать, что тут такой прогресс начнется — и мост, и мельница!