Анатолий Курчаткин - Чудо хождения по водам

– Дурака не валяй, – услышал В. голос, который не принадлежал бородачу и явно не мог принадлежать никому из его братии. Доброжелательность и добросердечие были в этом голосе, сочувственная теплота. В. повел вокруг себя полузрячим взглядом – о, новое лицо появилось в ротонде! И разительно же отличался этот человек от братии бородача. Он был и не юн – основательно в возрасте, – и даже как бы с патиной интеллигентности в облике, которую усиливали тонкой оправы золотые очки, грузное его тело обтекал тонкой выделки бело-зеленоватый льняной костюм, в котором, казалось, должно было быть прохладно и в такое пекло. Вот только крупные платиновые перстни на пальцах свидетельствовали о его родстве со сворой бородача. – Адрес. Где? – своим доброжелательным сочувственным голосом вопросил человек с перстнями. – Говори. Давай.

В. проглотил кровь, что накопилась во рту. Промокнул нос платком еще раз. Несомненно, этот с перстнями был не просто в родстве со сворой бородача, а ее полновластным хозяином.

– Что твои пацаны так себя ведут, – сказал В. – Бьют ниже пояса. Нос мне сломали.

– А не залупайся, – с благодушным порицанием ответствовал человек с перстнями. – Скажи – и все, какие к тебе претензии. Они славные ребята. К лучшему в городе хирургу тебя отвезут. В карман ему сунут – починят тебе нос, лучше прежнего будет. Что нос. Пустяк какой. Жизнь – вот ценность.

Его братки увещевали кулаками, он словом. В дивном же образе явился В. Голиаф! Как схватиться с ним, обойдясь без Давидовой хитрости?

Но до того, как вступить с ним в схватку, Давиду хотелось получить от Голиафа ответы на некоторые вопросы.

– А где же эти, что сообщили вам, где меня искать? – спросил В. человека с перстнями.

– Кто сообщил? – Откровенной фальшью было недоумение человека с перстнями.

– Те, кто сообщил, – подчеркнуто повторил В., показывая, что не согласен принимать правила его игры.

Человек с перстнями, стоя над В. и пристально глядя на него, повел плечами, как если бы ему неожиданно стало невыносимо жарко в его прохладном костюме.

– Тебе не все равно? – проговорил он затем. Доброжелательности и теплоты в его голосе не было.

– Не все равно, – сказал В.

– Ну, так пусть тебе будет все равно. – Сокрушительнее, чем у бородача, звучал голос человека в перстнях, с беспощадной свирепой лютостью.

– Так ведь и они знают, где он, тот, кто вам нужен.

Сизощекий с младенческолицым в это мгновение будто материализовались в ротонде и с горячим негодованием обушились на В., опровергая его, но что ему было до того, – разве же он сказал неправду?

– Откуда они знают? – после короткого молчания уронил человек в перстнях.

– По своим каналам. – И это тоже было полной правдой.

На этот раз молчание человека в перстнях длилось намного дольше. Голиаф оценивал возможность опасности, исходящей от добычи. И решил, что от этой добычи опасность невелика.

– Ну, они не скажут, а ты должен. – Голиаф шагнул навстречу Давиду; устрашающе сверкали доспехи, сиял смертельными жалами лезвий вознесенный над головой меч.

Невозможно было уклоняться от схватки дальше.

– Должен, да? – произнес В. – Хорошо. Спустимся к озеру.

– Это чего вдруг? – позволил себе подать голос бородач. – Зачем?

– Надо, – коротко отозвался В.

– Ладно, раз надо, – дозволяющее глянул человек в перстнях на бородача.

Первый удар меча был отбит, от второго В. надеялся уклониться.

Было, впрочем, мгновение, когда уже подходили к воде, ему показалось – задуманному не получиться: братки шли рядом, окружая его, как конвой, не ступить свободно ни влево, ни вправо. Но удивительно! Стоило подойти вплотную к воде, их всех словно отмело от нее, и В. оказался с ее тусклой зеркальной гладью один на один. Он оглянулся на стаю – их как бы отжимало от воды, они могли ступить ближе к ее урезу и не ступали.

– Ну?! – процедил бородач, предпринимая попытку приблизиться к В., но, словно передумав, тут же отступая на прежнее место. – Дальше что?

В. не счел нужным ответить ему. Они подошли к озеру за причалом, где берегу возвращалась его естественная земляная природа, сделай простой, обычный шаг по мягко пружинящему укатанному песку – и вот она, вода, В. и сделал этот шаг. И второй, и третий, и следущий… все убыстряя и убыстряя свое движение.

– Куда?! – рванулся за ним бородач. – Стой! – И вся стая рванулась тоже, взбив в воздух гулкие фонтаны брызг.

Но они проваливались в воду и вынуждены были идти по дну, преодолевая растущее сопротивление, а дно уходило вниз, и все круче, круче, они оставливались один за другим – кто зайдя до паха, кто по пояс, – а В. шел по поверхности, не испытывая никакого сопротивления, и удалялся от берега все дальше, дальше.