Владимир Колковский - В движении вечном

По натуре своей Игнат совсем не из тех, кто сразу в бой. В начале он выбегал на дворик среди последних, занимал местечко где-нибудь в сторонке, наблюдал, приглядывался… Разбившись на пары, первоклашки делали захваты, ставили подножки, возились с сопением в партере.

Вскоре, однако, и его там заметили:

— А ты… че тут? Только зыришь, слабо?

И наверняка кто-то очень пожалел об этом.

Игнат на свой возраст был высокий мальчишка. Мать даже частенько посмеивалась, мол, пойдешь в школу, детишки дразнить будут: «Дядя Степа, достань-ка воробышка!» Но, если рассматривать силу абстрактно, в ее, так сказать, чистом виде… Однажды на уроке физкультуры учительница отбирала сильнейших: просто разбивала мальчишек на пары, и — кто кого перетянет — так вот, Игнат в том соревновании не попал даже в пятерку. Зато в борьбе его выручали природная ловкость, сообразительность, умение видеть и сполна использовать малейшие недостатки противника. Он мог проиграть в первом поединке, но потом уже четко знал, как вести себя в следующий раз: то ли атаковать стремительно, не дать опомниться, захватить выгодно, то ли наоборот насторожиться, строго держать оборону и в то же время следить зорко, чувствовать каждое движение соперника, провоцируя его на решающую ошибку. А еще, что важнее всего, у него был свой «коронный» секретный прием, который он никому не мог открыть — не мог открыть даже, если бы и хотел очень. Даже дружку своему лучшему Витьке.

Одержав сразу несколько побед, Игнат вскоре и сам начал вызывать одноклассников на поединок. Наиболее опасными среди них были Зэро, Лось и Антольчик, сильнейшие в том самом соревновании, что когда-то организовала учительница. Ростом-фактурой они заметно выделялись среди ровесников, особенно Зэро. Прозвище свое он получил вот почему. Когда дружки спрашивали у него сигаретку, или копеек «в позычку», он обычно только в хитроватой усмешке косо щерил крупные неровные зубы:

— Зэро! — отвечал коротко, разводя руки.

В решающем поединке с ним Игнат еще успел захватить выгодно, да что толку в этом, если он даже не смог до конца сомкнуть руки на такой пояснице? Зэро навалился грубо всей массой, словно грузно, внавалку, без всяких хитростей просто падал на него… Ноги обоих борцов уже оторвались от земли, в пространстве на мгновение зависли туго сплетенные тела… И вновь в какой-то неуловимый миг неким волевым сверхъестественным усилием Игнат успел перевернуть обратно всю нависшую на нем почти двойную тяжесть и упасть уже сверху — а это была победа! Теперь оставалось только молниеносно взять в обхват шею, уйдя телом в бок, зажать невпроворот удушающим.

— И как ты умеешь так классно выкрутиться? — удивлялся потом и не раз Витька, наблюдая нечто подобное.

— Сам не знаю!

— Свистишь.

— Не-а, правда, сколько раз уже было. Все, кажись, капут!… завалили… и вдруг тебе как ниоткуда…

— Давай так со мной попробуем.

— Толку! Все равно ведь ничего не выйдет.

— Ну дава-а-й…

Отвязаться от приятеля всегда было не просто, но только чтобы вот так, по заказу… По заказу действительно ничего не получалось. Это был по-настоящему секретный прием, секретный даже для самого исполнителя, который, однако, выручал его бесчисленное количество раз и в самые критические мгновения.

После Зэро у Игната не осталось серьезных соперников. И впоследствии, когда у его одноклассников спрашивали:

— Кто у вас в классе самый здоровый?

— Горанский… Горанский Игнат, — неизменно слышали в ответ.

— Кто бы сказал! — удивлялись поначалу многие. — У вас там лбы такие. Лось, Антольчик… а Зэро!

Но удивлялись недолго.

Однажды в февральскую оттепель перебрасывались на дворике снеж-ками с параллельным «А»-классом. Переменка была маленькая минут на десять, и это было даже не сражение, а только легкая шеренга на шеренгу рядовая разминка перед следующей большой переменой.

— Скоро звонок. Погреемся напоследок? — спросил Игнат почти шепотом.

— Можно.

— Тогда я в атаку… Алесь, Михаська, за мной!

Резко, решительно, выпуская снежок за снежком, он выступил вперед.

…Низкий, словно приплюснутый силуэт вертляво выкрутился как из-под земли, сиганул внезапно откуда-то сбоку — и сразу удар! Удар обжи-гающий, твердый, как камнем… И уже не Игнат, а распаленный гневом, израненный зверь бездумно ринулся один на всю вражескую шеренгу.

Он бы запросто догнал этого Шурку, этого слабака и недоростка, который после своего подлого удара ледышкой под глаз также подло бросился наутек. Он бы с наслаждением швырнул его, вмазал, растер безжалостно обземь… Но дорогу уже заступал брат, грозный непобедимый Валер, «самый здоровый» в своем «А»-классе.