Владимир Колковский - В движении вечном

— Когда видишь серьезное отношение к делу всегда — считай, тогда и дело в надежных руках! — поговаривал он так подчас во время своих известных лирических отступлений.

Средний вариант оценки уж очень явственно виделся ему в данном случае наиболее логичным, оптимальным. Старичок профессор не сдавался никак, бил и путал дополнительными вопросами до умопомрачения, бил и путал настойчиво до желаемого конца.

— Четыре балла! — на этот раз лишь с легким разочарованием бросил Игнат в ответ на вопросительные взгляды околодверной болтанки, и, не желая терять времени, тотчас направился в общежитие.

Итак, теперь, когда минуло уже ровно половина сессии, и было получено две хорошие оценки, эмоции схлынули. Соответственно и пришло время взглянуть на ситуацию нынешнюю с другой стороны. «Хорошо» плюс еще «хорошо»… хорошо! — а ведь и впрямь хорошо, и к чему здесь страшилки искать? Да, не сбылись мечтания, не сбылись конфузно, обескураживающе, но ведь стратегически ситуация движется верно. Достигнута новая значимая ступенька на пути вверх, ступенька с прежней на волосок от пропасти совершенно несравнимая. С этой ступеньки дальнейший путь вверх уже вовсе не какая-то мечта розовая вне всяких оснований надежных, а самая что ни есть неизбежность. Самая что ни есть неизбежность, но если только по-прежнему бить настойчиво, без устали в нужную точку.

Две предстоящие математики у Галины Максимовны также не особо беспокоили. Ведь не поставил же после трояка прежнего старичок профессор пятерку, что ж, возможно и сейчас это обстоятельство так же в ряду аксиоматических непоколебимых принципов. Что же касается самой подготовленности, то в понимании Игната математика была в полном смысле предметом серьезнейшим, не «гуманитарщиной» какой-нибудь, и отношение к обоим математическим предметам на протяжении всего семестра было самое серьезное. Игнат регулярно, исключая малейшие неясности, прорабатывал конспект и, проворачивая сейчас детально в мозгу начитанное, не находил каких-либо мутных моментов вовсе. И, самое главное, чувствовалась некая связь, связь нематериальная, но чрезвычайно важная, что установилась между ним и Галиной Максимовной за последних полгода, когда он не пропустил ни единой лекции, занимал постоянно место в переднем ряду, постоянно «подсказывал», вдохновляемый самыми поощрительными взглядами и легкими благодарными кивками.

И вот теперь снова! — снова, но уже по ходу консультации перед самым экзаменом, разъясняя подробно заданный кем-то из ребят вопрос, Галина Максимовна, словно по привычке, машинально сделала паузу, она сделала паузу точно так, как и обычно во время лекции, ожидая «подсказки»… и Игнат тот час отреагировал.

— Так, так! — кивнула согласно она, и вдруг сказала вскользь, словно по ходу, с легкой улыбкой:

— Я слышала, Горанский уже и на пятерки претендует?

Как бы между прочим сказала, без малейших вопросительных интонаций, как о самом обычном и даже как о чем-то само собой разумеется, Именно сказала так, а не спросила, словно ответа и не требовалась. Блеснув глазами, Игнат тоже только едва заметно улыбнулся в ответ. Он вдруг что-то почувствовал, и все разом поднялось в душе его…

— Но вы понимаете, конечно, ваше положение, — говорила на другой день очень серьезно Галина Максимовна, когда Игнат с написанным ответом на листке приготовился отвечать. — Чтобы получить желаемое, вам сейчас надо на десятку с плюсом ответить.

Игнат молча и тоже очень серьезно кивнул в ответ. Что ж, как раз вот это было сейчас очень даже понятно. А дальше… А дальше! — такого экзамена не было ранее, такого экзамена он не припомнит и впредь. Это был бенефис, это было соло, это был в подлинном ответ смысле на едином дыхании. На едином дыхании, но теперь наяву, и даже в куда большей степени, чем в тех самых его прежних известных бесчисленных воображаемых триумфальных представлениях.

По билету без остановки единой и без заиканий, только «да-да» и поощрительные кивки по ходу ответа. Далее… далее последовали вереницей нескончаемой дополнительные.

Сколько их всего было?

Может, десяток, а может, и более, не сосчитать, но здесь это фактор как раз третьестепенный, а суть в том, что и здесь на едином дыхании. Вопрос — ответ, вопрос — ответ! — и так до конца, до конца самого без единой малейшей запиночки.

И слова, слова напоследок. Те слова, что он запомнил на целую жизнь:

— Ну вот, дождалась и я, наконец, счастьица… Горанский мат-анализ выучил!