Ирина Волчок - Домработница царя Давида

— Это не для тебя, это для Льва Борисовича. — Евгений Михайлович отобрал у Лёни-Лёни молоко и сунул ему в руки пакет томатного сока. — Вот это — для тебя, лечись давай. Лев Борисович, а вы пейте молоко, вам это обязательно нужно, и творог тоже для вас, и сыр. Вам бы почаще молочное нужно есть… Ну, пока вот эти сухие сливки будете разводить в воде. Конфеты обязательно ешьте, обязательно, они с витаминами. И вот эти таблеточки держите. Три раза в день, не забывайте, пожалуйста. И вот эту карточку возьмите, завтра позвоните обязательно. Не потеряете? Вот и хорошо… Аня, нам, наверное, уже пора?

Он отдал ей пустую сумку, прихватил за локоть и повёл со двора — почти так же вёл её недавно сердитый Олежек. Но Олежек сердился из-за чужой машины. А этому-то из-за чего сердиться? Ведь не из-за чужих бомжей, в самом-то деле? Аня даже уже хотела спросить у Евгения Михайловича о причине его такого нервного поведения, но передумала. Что там спрашивать, и так всё ясно. Если уж у него вызывала недоумение её дружба с Алиной, так теперь, после встречи с бомжами, он имеет полное право считать её ненормальной. Почти все считают, так чем он хуже? Тем более, что психиатр…

Она молча села в машину, молча кивнула на его вопрос, возвращаются ли они к тому дому, и потом всё время молчала, слушая его молчание. Машина остановилась возле ажурных кованых ворот, и только тогда Евгений Михайлович заговорил:

— Аня, вы, наверное, считаете моё поведение странным… Я и сам не ожидал… В общем, такое дело… У нас когда-то дед пропал. Давно, я тогда ещё ребёнком был. Он однажды просто вышел из дома — и не вернулся. Бабушка и мама страшно переживали, много лет пытались найти. Так и не нашли. Этот Лев Борисович очень похож на моего деда, просто одно лицо, и голос похож, и даже то, что спина болит. Я деда прекрасно помню. Вы не думайте, я понимаю, что это не он, уже двадцать лет прошло, а деду тогда было шестьдесят пять, Льву Борисовичу сейчас, наверное, столько же, так что я их не путаю, вы не думайте. Но вот увидел — и прямо как оглушило. Я его к нам хочу положить, в нейропатологию, посмотреть, что там у него с позвоночником. Вы меня понимаете?

— А я думала, что вы будете считать меня совсем ненормальной, — с облегчением призналась Аня. — И так-то уже подозревали, признайтесь честно. А тут ещё бомжи!.. Евгений Михайлович, насчёт больницы — это вы очень хорошо придумали. Только его лучше не сейчас положить, а поближе к холодам. Сейчас-то жарко, сейчас ему полегче. А когда холода начнутся — я не знаю, как он со своей спиной выживет.

— Как они вообще выживают… — пробормотал Евгений Михайлович. — Конечно, всех не накормишь, не вылечишь, не приютишь, я сам всегда это говорил. Но как представлю, что мой дед когда-то, может быть, вот так же…

— Ну да, всё дело в этом, — согласилась Аня. — Как говорит Алина, надо просто разок представить себя или своих родных на месте того, кому плохо. И тогда никто не будет спрашивать, зачем и почему… Извините. Я пойду уже, ладно? А то ничего не успею сделать.

— Может, я смогу вам чем-нибудь помочь? — спросил Евгений Михайлович.

Ну вот, мы так не договаривались. Льву Борисовичу пусть помогает. А холодильники она как-нибудь сама вымоет.

— Вы и так мне сегодня очень сильно помогли. Я потом вам в больницу позвоню, узнаю, когда Алину выписывают. До свидания, Евгений Михайлович.

Ажурные кованые ворота поползли в сторону ещё до того, как она успела прикоснуться к звонку, и железная дверь подъезда сама распахнулась при её приближении, и сердитый Олежек встретил её уже не так сердито. Но всё-таки не упустил случая придраться к хозяину крутой тачки:

— Что ж ты с пустыми руками? Хоть бы уж цветочков подарил, что ли. Тачка вон какая, а цветочков своей девушке купить — жаба душит? Ну, и на кой тебе такой жлоб нужен?

— Я не его девушка, — терпеливо объяснила Аня. — При чём тут цветочки? Мы ездили по делу. И Евгений Михайлович совсем не жлоб. Он вполне нормальный человек, даже хороший человек. К тому же — врач. Это очень удачно получилось. Наверное, он сможет помочь одному моему знакомому. Совершенно бесплатно. Представляете?

— Врёт, — уверенно заявил Олежек. — Знаем мы этих крутых. Сначала наобещает золотые горы, а потом последнюю рубаху снимет. Оберёт до копейки и по миру пустит.

Аня не стала рассказывать сердитому Олежеку, что Льва Борисовича уже давно успели обобрать до копейки и пустить по миру, так что взять с него совершенно нечего, Евгений Михайлович это прекрасно знает, а всё равно собирается лечить… Очень хотелось рассказать, но она не стала. Потому что давно уже поняла: такие рассказы большинству людей совсем не интересны. Вот про ужасы всякие, про насилие, грабежи, взрывы и тому подобное — интересны. А про нормальные вещи — не интересны. Некоторые в нормальные вещи даже не верят, раздражаются и говорят, что такого на свете не бывает.