Джоджо Мойес - Девушка, которую ты покинул

— Я, конечно, тебе очень благодарна за то… что разрешила мне так надолго остаться.

Лив отворачивается, с трудом сдерживая слезы. У нее ноет под ложечкой. И даже за соседним столиком возникла неловкая тишина.

Мо допивает кофе, отодвигает чашку:

— Вот такие дела.

— Понятно.

— Я уеду завтра, если не возражаешь. У меня сегодня вечерняя смена.

— Прекрасно. — Лив старается не выдать дрожи в голосе. — Спасибо, что просветила. — Лив и сама не ожидала от себя такого саркастического тона.

Мо выжидает секунду-другую, а потом решительно поднимается с места, надевает парку, закидывает на плечо рюкзак.

— И последнее, Лив. Не то чтобы я, типа, его знала и вообще… Но ты столько о нем рассказывала. Я вот все думаю: а что бы сделал на твоем месте Дэвид? — (Его имя будто взрывает тишину.) — Я серьезно. Если бы твой Дэвид был жив и возникла бы вся эта заварушка — хренотень с историей картины, откуда она взялась, какие страдания выпали на долю бедной девушки и ее семьи, — что, по-твоему, сделал бы Дэвид?

И, оставив вопрос висеть в воздухе, Мо поворачивается и выходит из кафе.

Звонок Свена застает Лив уже на улице. Голос у него какой-то напряженный.

— Ты не можешь заскочить ко мне в офис?

— Свен, сейчас не самое подходящее время. — Лив трет глаза, смотрит на Стеклянный дом. У нее до сих пор дрожат руки.

— Это очень важно. — И, не дав ей возможности возразить, Свен выключает телефон.

Повернувшись спиной к дому, Лив направляется в сторону офиса Свена. Она теперь постоянно ходит с низко опущенной головой, в шапке, натянутой до бровей, старательно избегая взглядов прохожих. И по дороге уже дважды смахивает навернувшиеся на глаза слезы.

Когда она наконец добирается до офиса архитектурного бюро «Солберг-Халстон», то встречает только двоих сотрудников: Ниш, молодую женщину со стрижкой «боб», и парня, имени которого Лив не помнит. Оба делают вид, что страшно заняты, и не здороваются. Лив входит в кабинет Свена, и тот сразу же захлопывает за ней дверь. Он целует девушку в щеку, но кофе не предлагает.

— Ну, как твоя тяжба?

— Не слишком хорошо, — отвечает Лив.

Она слегка раздражена настойчивостью Свена. У нее в голове вертится вопрос Мо: «Что, по-твоему, сделал бы Дэвид?»

Но затем Лив замечает, какое у Свена осунувшееся, серое лицо. И ведет он себя как-то странно. Сидит, уставившись на лежащий перед ним блокнот.

— У тебя все нормально? — спрашивает Лив, начиная паниковать. «Ну пожалуйста, скажи, что Кристен с детьми в порядке».

— Лив, у меня проблемы, — начинает Свен, и Лив без сил опускается на стул, положив сумочку на колени. — Братья Голдштейн отказываются от сотрудничества.

— Что?

— Они разрывают контракт. И все из-за твоей тяжбы. Саймон Голдштейн звонил сегодня утром. Он следит за публикациями в газетах. Говорит… говорит, нацисты отобрали у его семьи все и они с братом не хотят иметь дело с теми, для кого это нормально.

В комнате вдруг становится очень тихо. Она поднимает глаза на Свена:

— Но… они не могут так поступить. Я ведь даже не компаньон фирмы. Так ведь?

— Лив, ты по-прежнему почетный директор, а имя Дэвида играет немаловажную роль в линии защиты. Саймон хочет воспользоваться оговоркой, напечатанной мелким шрифтом в контракте. Ты борешься за это дело в суде вопреки здравому смыслу, а заодно бросаешь тень на репутацию нашей фирмы. Я объяснил ему, какое это опрометчивое решение, на что он ответил, что мы можем попробовать опротестовать его, но у них бездонные карманы. Повторяю дословно: «Свен, вы, конечно, можете судиться со мной, но я непременно выиграю». Они собираются предложить другой фирме завершить работы по проекту.

Лив цепенеет. Голдштейн-билдинг должен был стать апофеозом творчества Дэвида: зданием, призванным увековечить его.

Она смотрит на неподвижный, словно вырубленный из камня профиль Свена.

— У них с братом крайне болезненное отношение ко всем вопросам, связанным с реституцией.

— Это же несправедливо. Мы ведь так и не знаем всей правды об истории картины.

— Не в этом дело.

— Но мы…

— Лив, я целый день пытаюсь разрулить вопрос. Единственный способ уговорить их продолжить работу с нашей компанией, — набирает в грудь побольше воздуха Свен, — сделать так, чтобы имя Халстон никаким боком не было связано с проектом. Иными словами, ты отказываешься от звания почетного директора. И мы меняем название фирмы.

Лив мысленно прокручивает слова Свена, чтобы осознать до конца их смысл.